Кризис непогрешимости - [5]
Сам Джама мало задумывался о своих предках. Их власть была делом слишком далекого прошлого, чтобы ей можно было завидовать. Нет, наследник гиперлордов испытывал ностальгию по совсем другому, гораздо более позднему отрезку истории - по времени, когда самодовольный застой привел галактическую цивилизацию к краху и ввергнул мир в сумерки Междуцарствия, ныне давно уже ставшего легендой. Это было невероятная эпоха, когда во всей галактике, находившейся под властью Империи, целое тысячелетие царили хаос и междоусобицы, но катастрофы, крушение привычных ценностей и массовое вымирание странным образом соседствовали с изумительным взлетом творческой мысли.
Джама улыбнулся. Сколько бы тысячелетий ни минуло с их калейдоскопом политических взлетов и падений, человеческое честолюбие неистребимо - и титулы выжили, даже те, чья причудливая история погребена в хаосе смутного времени. И та же Отария гордо именует себя Вселяющей Ужас с Моря Молчания, отдавая дань уважения темному варварскому прошлому, хотя сама была бы шокирована, оказавшись в нем.
Входной шлюз мигнул призрачным светом, распахнул свой широкий зев и снова закрылся. Перед гиперлордом во внутреннем садике его металлической пещерной резиденции стояла Отария. Джама обратил внимание, что она слегка сутулится, и понял почему - ее пам вместо того, чтобы изящно облегать шею, был скрыт внутри нелепой широкополой шляпы с перьями. Что за идиотское поветрие прятать памы! Взгляд гиперлорда ярко осветил гостью - это была высокая, элегантно одетая женщина с роскошными черными волосами, завитыми локонами.
- Ну?
В его тоне сквозило раздражение. Легкомысленная девица совсем не дала времени подготовиться - пришлось принимать ее в поношенном домашнем халате, который он накинул утром. И вообще явиться без приглашения было непростительной дерзостью. Недавно в порыве нежности он сам дал ей входной пароль и теперь за это расплачивался. Старый дуралей - он все-таки питал слабость к проказнице Отарии, хотя уже и сожалел об их прошлых грешках.
Ее полные губы раздвинулись в улыбке.
- Я нашла для тебя человека, и притом уникального!
Джама молчал. Ах молодость, подумал он, все еще переживая, что эта красотка увидела его стариком. Знать бы хоть чуть-чуть заранее - можно было бы подкраситься, надеть парик и переодеться во что-нибудь более пристойное. Он пристально поглядел на Отарию.
Нашла человека, ха! Ну и что? Как будто один человек мог решить его проблемы! А кроме того, судя по этой счастливой мордашке, проблемы здесь замешаны ее собственные. Вот ведь вертихвостки, неужели они не могут думать ни о чем другом? Они просто не способны усвоить, какой суровой дисциплины требует организация большого заговора. Да еще и выпендривается. Засунула пам в шляпу и думает - все поверят, что она может что-то соображать сама. Боже мой, с кем ему приходится работать!
Но все-таки люди были нужны, тем более уникальные. Поэтому гиперлорд был готов продолжать разговор. Заговор требовал тысяч людей - хорошо подготовленных, преданных, убежденных, действующих тайно и тщательно законспирированных. Они должны быть невидимы для толпы, чтобы остаться вне поля зрения психократической системы контроля, которая отслеживала все коллективные движения. Только одиночка - уникальный индивидуум, не укладывающийся в статистику, мог надеяться ускользнуть от этой всеобъемлющей сети.
Отария сверлила его дерзким взглядом, ожидая ответа.
Способны ли революционеры-аристократы, благородные заговорщики вроде Отарии, вернуть галактике старый добрый беспорядок? Эти междуцарствия с их насилием и хаосом, которые все же были бесконечно интереснее скучного равновесия распрекрасной Утопии. Кто может отрицать, что последнее Смутное Время было самым продуктивным периодом для человеческой мысли со времен изобретательных кроманьонцев!
Гиперлорд Кикажу Джама прекрасно понимал, что его заговор против цивилизации имеет мало шансов на успех в сердце имперской планетной системы с ее тремя триллионами подданных, скучившихся вокруг звезды Империалис, включая триллион на одном только Светлом Разуме. Эту смехотворную интрижку следовало бы плести где-нибудь в забытом уголке галактики, к примеру, на одной из замерзших сырьевых планет в Пустом Рукаве. Но все состояние лорда было сосредоточено здесь, в кишащем людьми центре, - и тут же вынужденно находилась штаб-квартира заговора. Прямо под носом у шпионов Братства психоисториков. Да, это была безнадежная игра - и в то же время захватывающая. Джама отдавался ей целиком.
Он был уверен, что нащупал наконец слабое место Второй империи. Психоисторики отлично владели статистической механикой и теорией хаоса, метаматематикой и конформной калетрикой, численным микромоделированием и прочим в этом же роде - но они оставляли в стороне личность. Даже полиция никогда не обращала внимания на отдельных людей - это были лишь атомы в гигантской машине галактической цивилизации, настроенной на максимальную эффективность. Управлять тридцатью миллионами миров на уровне индивидуумов немыслимо для любой бюрократии. И поэтому невидимые личности были главным оружием Кикажу Джама.
В середине 1980-х годов Кингсбери, постоянно сотрудничавший с издательством «Ваеп Books», был вовлечен в работу над межавторским проектом «Войны людей и кзинов» («Man-Кziп Wars»), созданным на основе цикла Ларри Нивена «Освоенный космос» («Кпоwп Space») и посвященным затяжному конфликту между человечеством и расой кзинов. Заинтересовавшись, Кингсбери издал целый «путеводитель» по этому миру и написал две повести. Ниже представлена одна из них, «Изгой» (1991), которую Джон Клют назвал одним из лучших научно-фантастических произведений года.Действие повести разворачивается в период долгого звездного противостояния людей и кзинов — классический сценарий для космической оперы, однако на этот раз главным героем становится трус.
761-й век. Человечество расселилось по всей Вселенной. Но правит им одна жесткая сила — Братство психоисториков, обладающих тайными знаниями и умением прогнозировать грядущие события. Нарушение тайны влечет за собой наказание, которое хуже, чем смерть: уничтожение личного «пама» — нанокомпьютерного блока, который дается человеку вскоре после рождения и сопровождает его всю жизнь, неизмеримо усиливая возможности мозга.Но отчаянные бунтари снова и снова пытаются ниспровергнуть власть психократии.И самый смелый из них — математик Эрон Оуза…
К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?
К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?
Об озере Желтых Чудовищ ходят разные страшные легенды — будто духи, или какие-то чудища, стерегут озеро от посторонних и убивают всякого, кто посмеет к нему приблизиться. Но группа исследователей из университета не испугалась и решила раскрыть древнюю тайну. А проводник Курсандык взялся провести их к озеру.
В середине семидесятых годов 20-го века ученые подобрали ключи к бессмертию, воздействуя электроволнами на нервные клетки. Открытие вызвало технологический прорыв, и через 250 лет человечество уже осваивает Солнечную систему, синтезирует биоорганизмы и совершенствует киборгов. А первые бессмертные начинают превращаться в инвалидов — мозг не выдерживает объёма накопленной информации. Чтобы избежать безумия, некоторые ученые предлагают эксперимент — поместить копию личности в новое тело из искусственной органики, скрещенной с человеческой ДНК.
Все готово к бою: техника, люди… Командующий в последний раз осматривает место предстоящей битвы. Все так, как бывало много раз в истории человечества. Вот только кто его противник на этот раз?
Археолог Семён Карпов ищет сокровища атанов — древнего народа, обладавшего высокой культурой и исчезнувшего несколько тысячелетий тому назад. Путь к сокровищу тесно связан с нелогичной математикой атанов, в которой 2+2 в одном случае равняется четырём, в другом — семи, а в третьем — одному. Но только она может указать, где укрыто сокровище в лабиринте пещер.