Кристина. Путь к мечте - [15]
– Почему так грустно. Можно подумать вы уже прожили долгую жизнь и успели в ней разочароваться. У вас еще все впереди поверьте мне. – Антонио с улыбкой взглянул на девушку, – Вы ведь мечтаете о такой любви Кристина?
– Наверное, нет. Я предпочитаю не зависеть от другого человека, а любовь – это, прежде всего обязательства и эмоциональная связь. Я слишком реалистична и понимаю, что настоящие чувства и ценится так высоко лишь потому, что встречается крайне редко. Если бы каждый мог любить и быть любимым, это стало бы обычным делом, и не приносило бы счастья.
– Вы потрясающая девушка, – рассмеялся Антонио, – такая юная, а уже такая рассудительная. Но я почему-то уверен, что в скором времени жизнь заставит вас поменять свои убеждения. Ум, смелость и красота в одном флаконе – это страшная смесь. Вы должны помнить об этом сеньорита, иначе миллионы мужских сердец будут разбиты вдребезги, – Кристина невольно таяла от комплиментов этого очаровательного синьора Тоскани. Это всего лишь лесть, уговаривала она себя. Но как, же было приятно чувствовать себя красивой и желанной в глазах этого великолепного мужчины.
– Давайте зайдем, – проговорил Антонио. Показывая жестом на старинную величественную церковь – и разгоним всех призраков этой ночи.
Поднявшись по каменным ступеням, Антонио открыл массивную дверь, и они очутились в огромном помещении. Деревянные лавки рядами простирались до самого алтаря. В полумраке монахи в одеяниях с капюшоном готовились к мессе. В отблеске свечей картины на стенах и потолке выглядели почти реальными. Кристине на миг показалось, что она попала в эпоху инквизиции, и ей стало немного жутко. Вот сейчас эти люди, призванные служить богу приговорят очередную женщину, вся вина которой состоит лишь в том, что она красива, к сожжению на костре. Девушка вздрогнула.
– Лучше вернемся к призракам, – прошептала она и попятилась к двери.
– Похоже, старинная церковь не навеяла на вас благоговение и покой, – улыбнулся Антонио, выходя за ней из храма.
– Нет, я не слишком религиозна. Еще в детстве мне было жутко скучно на воскресных службах нашего батюшки, – улыбнулась ему девушка.
– Что ж буду иметь ввиду. В следующий раз, когда будем гулять по городу, я покажу вам более современную его часть. Думаю, вам понравиться.
– Я очень благодарна Вам за помощь, – Кристина обернулась к Антонио прежде, чем выйти из лимузина, – Не знаю, чтобы я без Вас делала.
– Какие пустяки, мне было очень приятно помочь Вам, Кристина. Надеюсь, вы подумаете, над моим предложением.
– Подумаю, Спокойной ночи Антонио! – Кристина уже стояла на пороге гостиницы.
– Ну, это вряд ли, еле слышно пробормотал он. И Вам спокойного сна принцесса. Буду ждать звонка, – он нежно прижался губами к ее руке.
– И как там наши дела, – Петр появился на пороге ее комнаты, как только она вошла.
– Ты, что выглядывал в окошко? – Кристина улыбнулась другу, снимая туфли на каблуках и растирая уставшие ноги.
– Я волновался, ты ведь была наедине с этим итальянским «Казановой».
– Все хорошо, ты же знаешь, я умею за себя постоять, – устало пробормотала девушка.
– Да в этом ты спец, но все же ты просто женщина, а он коварный тип. – Петр развел руки в стороны, – Ну что там не томи?
– Все превосходно, завтра у нас интервью с самим премьер министром, – воскликнула Кристина, – Ты можешь в это поверить?
– Я то, могу, только, мне неспокойно, что-то он расщедрился. А ну признавайся, что этот Антонио хочет за оказанную услугу, – настороженно спросил Петр.
– Да ничего особенно, он предложил провести уикенд на его яхте в Средиземном море, и я сказала, что подумаю.
– Нет, ну ты и даешь. – Петр вскочил и стал нервно расхаживать по комнате, – Ты хоть понимаешь, во что ввязываешься?
– Спокойно, я ему ничего не обещала, сказала, что если надумаю, позвоню. Но я ведь не надумаю, правда. Так что, иди и ложись спать. Завтра у нас трудный день, а мне еще надо подготовиться к интервью. Ведь мы о министре ничего не знаем. Придется провести ночь за ноутбуком.
– Давай я тебе помогу, все равно не смогу сразу уснуть.
– Ты прелесть, садись, я буду диктовать, а ты записывай.
Кристина сидела в кресле самолета, мурлыча веселый мотив. Настроение было лучше не куда. И дело даже не в том, что ее интервью с премьер-министром прошло замечательно. Просто она с особым злорадством представляла гримасу, которую скорчит Карл, когда узнает, что его затея провалилась. В том, что сорвавшаяся встреча дело его рук Кристина даже не сомневалась.
– Рад, что у тебя такое хорошее настроение. Мы отлично поработали, правда, – Петр расслабленно потянулся на соседнем сиденье. Как ты думаешь, нам положен хоть один выходной. Если я не побуду дома, хоть пару дней, Ленка съест меня живьем. С тех пор как мы начали летать по всему свету, она все больше ворчит о том, что у нее совсем исчез муж, и она забыла, как я выгляжу.
– Думаю, когда начальство увидит отснятый материал, можно будет просить даже отпуск, – улыбнулась ему девушка, – Интересно, а нашу программу могут номинировать, я бы не отказалась, получить какую ни будь красивую статуэтку.
– Да, похоже, звездная болезнь начинает заползать в твою хорошенькую головку. Будь осторожна, это обычно плохо кончается, – Петр, улыбаясь, погладил ее по волосам.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.