Кристина. Путь к мечте - [16]

Шрифт
Интервал

– Какой ты злой, уж и помечтать нельзя. – Кристина притворно надула губки.

– Да мечтай сколько душе угодно, ты это заслужила. Только у меня все из головы не идет твоя встреча с этим Антонио, ты действительно думаешь, что никаких последствий не предвидеться. Не похож он на человека, просто так раздающего подарки.

– Я же сказала, все в порядке, мы с синьором Тоскани отлично поняли друг друга.

– Нет, ты не подумай, я не параноик, просто переживаю за тебя. Мы уже почти одна семья. Мне бы не хотелось узнать, что тебя похитили и держат в заложницах на яхте этого плейбоя. Поверь, я знаю, на что способны неудовлетворенные мужчины, – прошептал Петр ей на ухо.

– Какое у тебя ужасное воображение. Вряд ли такой милый синьор способен на такое зверство, – рассмеялась Кристина, – но спасибо за заботу, я тронута. Только смотри не переборщи, переживая за меня, как бы Ленка не пришла выцарапывать мне глаза от ревности.

– Да, что ты она в курсе, что ты мне как младшая сестричка, а после того что ты для нас сделала, она наверное по вечерам вспоминает тебя в своих молитвах.

– Ты опять, да ничего я не сделала, твой сын очень способный мальчик, и я просто позвонила своему преподавателю в университете, его бы и так зачислили в этот колледж.

– Ну, по стипендиальной программе, это вряд ли. Ты и представить себе не можешь, какая гора свалилась с моих плеч. Я ведь так хотел, чтобы Марк получил хорошее образование. А теперь у него все шансы. Еще раз спасибо.

– Если ты не прекратишь об этом вспоминать, я больше не буду с тобой общаться. Ты уже давно со мной рассчитался своей неусыпной заботой и вниманием. Так что забудь.

– Ладно, но ты все, же будь осторожна, не нравиться мне эта итальянская история.

– Хорошо буду, давай лучше расслабимся, мы прилетим поздно ночью, пока доберемся до дома, ложиться спать не будет смысла. А завтра предстоит «приятная» встреча с Карлом.

– Это точно, нужно набраться сил. – ответил Петр и вытянулся в кресле.


Только вот расслабиться у Кристины не получалось. Петр невольно вернул ее к мыслям, которые со вчерашнего дня не давали девушке покоя. Антонио был потрясающим мужчиной. Именно таким, каким должен быть ее первый любовник. Если бы она согласилась, то в ближайшие выходные Кристина могла потерять девственность в его объятьях. В окружении великолепных морских пейзажей на шикарной яхте. Разве не об этом мечтает каждая девушка. Он наверняка искусный и опытный любовник, и она бы получила бы массу удовольствий, это точно. И главное ее чувствам ничего бы не грозило. Так как он женат, и она изначально бы рассчитывала только на пару ночей. Что же с ней не так. Почему при всем своем обаянии он не дотянулся до нее. Почему она не растаяла и не забыла свои страхи. Неужели она никогда не сможет переступить эту черту. «Может уйти в монастырь», – подумала Кристина и, грустно улыбнувшись, закрыла глаза.


Как и предполагала девушка, последняя передача цикла произвела настоящий фурор. И она некоторое время наслаждалась славой среди коллег и угрюмым видом Карла. Последний, кажется, даже, стал ее пугать. Почему то Кристине казалось, что он этого так не оставит и найдет способ отомстить. Что ж придется ждать новых неприятностей. «Ничего справимся», – подумала Кристина, – «И не с такими проблемами справлялись». Но она даже подумать не могла, с чем ей придется иметь дело.


– Как Бенгази там же война?– прошептала она не в силах говорить громче от потрясения.

– Вот именно, начальство решило, что нашему проекту не хватает остроты.

– Я точно знаю чих это рук дело, – Кристина в отчаянье сцепила руки.

– И я знаю, но от этого не легче, – Петр нежно обнял ее за плечи. – Не дрейф малыш, я буду с тобой, прорвемся.

– Но я слышала, что министерство иностранных дел настоятельно рекомендовало покинуть журналистам эту страну.

– Я тоже слышал, но кажется, для нас с тобой сделали исключение.

– Большое спасибо. – Кристина со страхом взглянула на Петра, – Я, конечно, мечтала быть журналистом, и ездить по всему миру, но никогда не представляла себя на месте тех сумасшедших, которые согласны вести репортаж под перекрестным огнем. Я боюсь.

– Зато это честно, – улыбнулся Петр – Куда же подевалась наша воинственная девочка, готовая бороться со всем миром. Не надо бояться. Обещаю, под пули мы не полезем. Так по-быстрому, прилетим, поговорим с этим Мухаммедом как там его и тут же назад. Нам даже обещали охрану. Ну не кисни. Мне тоже это не сильно нравиться. Но, может быть, все обойдется, и мы станем с тобой героями.

– Ага, посмертно.


Ливия встретила их изнуряющей жарой. После зимнего родного холода, организм, казалось, вошел в ступор от такой смены температурного режима. Несмотря на свое явное предубеждение, Кристина отметила некое очарование города. Бенгази был оазисом в голой пустыне. Повсюду современные здания соседствовали с мечетями. На побережье Средиземного моря среди пальм возвышались отели утопающие в цветах. Совсем не было, похоже, что где-то рядом идет война. Они проехали по вполне благополучным районам, и только стоявший на одной из улиц бронетранспортер, возвращал к мрачной действительности.


Рекомендуем почитать
Слоны могут играть в футбол

Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.


Плановый апокалипсис

В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".


Похвала сладострастию

Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».


Брошенная лодка

«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.