Крис и Шанелька - [34]

— А репортаж? — Дима сидел рядом, но не взял ее руку и не касался плечом. Просто сидел, повернувшись и глядя в лицо.

Она подумала, напоминая себе — я с ним спала. Секс у нас был.

— Какой репортаж? Ой, ну да. А у нас тут еще задание. Нужно было срочно. Тем более у вас длинный квест, мы решили, к финишу вернемся.

— Еще три дня, — кивнул Дима, — жалко. Ирина твоими снимками восторгалась. Вот, говорит, сразу видна столичная школа. Ты чего смеешься? А нам не показала. Мне.

— Покажу еще. Олечка вышла очень хорошо.

И Шанелька покраснела. Ведь поймет, что она стервозно пытается задеть. Но Дима или не обратил внимания, или был сама простодушность.

— Она всегда хорошо получается. И в школу моделей ходила, знает, как сидеть, как стоять.

Он вытащил мобильник, проверил экран.

— У меня до трех утра время есть. А тебе обязательно надо туда, к шашлыкам?

Его лица не было видно в чуть разжиженной фонарями темноте. У ног смачно плескало море, холодя кожу тяжелыми, всякий раз внезапными брызгами.

— Ты что? Ты мне, что ли, свидание назначаешь?

Шанелька искренне и очень сильно возмутилась. А он в ответ так же искренне удивился.

— Ну да. Ты позвони подруге. Что не придешь. Если так можно. И кстати, номер свой дай, а то как-то по-дурацки испарилась. Если хочешь, конечно.

— Испарилась? — Шанелька попыталась возмутиться еще сильнее, но вместо этого расхохоталась. Махнула рукой.

— Ой. Ладно. Я позвоню сейчас. Ты только не слушай, хорошо?

— Сиди. Я отойду сам.

Он пошел в воду, задирая руками края длинных шортов, но потом отпустил, и вода намочила их почти по пояс. Держа в поднятой руке мобильный, стоял, смеялся, глядя на Шанельку — призрачный на фоне темной воды с белыми искрами брызг.

— Криси. Э-э-э, я тут, в общем, я погуляю подольше, до трех часов, ну чтоб вы меня не искали с милицией. И спецназом. А ключ у меня есть. Я сразу в номер приду.

— Принц? — деловито уточнила Крис, сказала в сторону, — это Шанель, у нее там родня нарисовалась. Не-не, другая родня, не тетка. Короче, ты там будь благоразумна и великолепна. Поняла? — и она зашептала в трубку, — и покажи ему, какие могут быть королевы, необузданные.

— Да, да, — поспешно согласилась Шанелька, чуть было не добавив к последнему эпитету тот, о котором старалась забыть — буду фуриозо. Но нельзя Криси говорить про Диму, она вон как рассвирепела, когда про него говорили днем, грозилась ему в глотку чего запихать и вообще убить-искалечить. Так что, пусть думает, что другой, новый принц. Который попринцее.

Глава 12

Это была очень странная встреча, о чем Дима и не догадывался. Шанелька была с ним, и ему это нравилось, было видно. По взглядам и касаниям, по изменившемуся дыханию и движениям рук. Они снова уехали, от людей и шума, машина сначала выехала из поселка по узкой боковой грунтовке, вильнула несколько раз, задирая морду, по коротким кривым подъемам и встала, уткнувшись в темные кусты. А вокруг была почти кромешная темнота, очерченная поверху россыпями звезд, а понизу — горстью далеких огней поселка и ожерельем светящейся набережной. Трава под осторожными ногами напоминала плюшевый тугой коврик, в ветвях шебуршились сонные птицы, иногда перекликаясь и обрывая перекличку. Наверное, засыпают, не договорив, думала Шанелька, усаживаясь на расстеленное покрывало, потом укладываясь на нем, лопатками ощущая пружинящую примятую траву, а грудью — осторожные мужские руки. И улетала, тоже не успевая додумать, но вдруг оказывалась не тут, а рядом с водой, слышала ее мерный плеск и другое мужское дыхание, с привкусом красного вина и крепкой сигареты. И руки были другие, да и сама она была не собой, немного резко поворачивалась, смеясь и прихватывая мужскую шею согнутым локтем. Боролась, дразня и поддаваясь. Это они там, внизу, далеко, но почти под нами, смутно понимала Шанелька, возвращаясь в себя и отвечая на поцелуи, сперва нежные, а после уверенные, сильные. Может быть, они там сейчас — вот так. А может быть я надумала себе. На-ду-ма-ла… ловила она приходящие мысли, которые проплывали ночными бабочками и уходили, перепархивали вниз, мелькая призрачными крыльями. Среди кривых и ровных стволов, над плюшевой травкой полян, через утоптанную глину тропинок, к обрыву, под которым догорает костер, обрамленный терпеливыми камнями, а рядом — такое же покрывало, с набросанными по бокам вещами. Пустые стаканчики, упавшая бутылка вина, пластиковая тарелка, накрытая другой тарелкой. А еще — шортики, сиреневая блузочка, мужская смятая футболка, сандалии и растоптанные кроссовки — вразброс. И может быть, они там сейчас, поймав призрачных бабочек, прилетевших со склона черной горы, понимают, где мы и что с нами. Вова, может, и нет. А Крис наверняка.

Не нужно ей мешать… Шанелька затихала, отводя мысли, как ветки от лица. И Дима, отрываясь от ее губ, опирался на локоть, отодвинуться и рассмотреть лицо, белеющее в зыбком лунном свете. Говорил шепотом:

— Эй! Ты чего? Ты где?

— Я тут, — отвечала Шанелька, на белом ночном лице открывались глаза, темные, блестящие лунными точками.

Дима смотрел недолго, оглядывался по сторонам, вдруг ощутив, какие огромные и древние горы, притихли, будто свернулись в каменные кулаки, пряча в них спящую силу. И нависая, накрывал своим лицом ее лицо, обнимал плечи, проводя пальцами по локтям и по талии. Над самыми ними вдруг вскрикивала ночная птица, вернее, дневная, что вдруг проснулась. Но они уже не слышали. И Шанелька, подчиняясь ритму, который все ускорялся, снова раздваивалась, уже не наблюдая себя, не удивляясь, вовсе без мыслей. Просто втекала в движение, телом, ловя быструю мерность, отмечаемую вдохами и выдохами. До того мгновения, когда эхо вернулось из ночи, принеся обратно их собственный короткий крик.