Крик птицы - [16]
***
Ранней весной 1987-го Мулявин вместе с Димой Явтуховичем пишет несколько песен к моему двухсерийному фильму «Комедиант». Одна — опять же на текст Купалы. Володя сам её и напел. «Не карыце мяне, што так сумна пяю — я і так ужо на дне душу змучыў сваю...» — здесь тяготение к балладе, к исповедальности. Таков будет позже и «Крик птицы». А затем — «Молитва» на стихи всё того же вещего Купалы.
В финале фильма, в сцене колядок я предполагал снять всех «песняров». Но Володя сослался на выпуск программы, пообещав всё же кого-то на съёмку «откомандировать».
И он прислал Шуру Демешко, Валеру Дайнеко и Толю Кашепарова.
И вот они в смешных колядных масках лицедействуют в том фильме. Причём это была даже для меня неожиданность: появились на съёмочной площадке, уже загримированные. Каждый сам себе придумал грим: Толя по-клоунски размалевал лицо, Шурик изобразил здоровый «фингал» под глазом, а Валера вообще вырядился бабой в платочке.
Сегодня, когда история «Песняров» становится Историей, каждый кадр дорог. Вот уж действительно, из этих троих: «иных уж нет...» — балагура Шурика Демешко, — а Кашепаров «далече», в Америке.
***
«Песняры» разнесли по всей стране и в зарубежье белорусскую песню, заполнили на эстраде целую эпоху, стали примером для бесчисленных подражателей, уже познали фантастическую популярность, весомые гонорары, поклонение!
Но вызвало недоумение неожиданное закрытие проекта — фильма-балета «Гусляр», — где должны были сойтись умения Лученка, Мулявина, «мосфильмовского» сценографа Павла Илышева и балетмейстера Валентина Елизарьева.
У нас был хороший сценарий, мы уже распределили роли, сделали раскадровки. Более того, с Елизарьевым, с его балетмейстером-репетитором и с моим директором Борисом Невским — кстати, первым директором ансамбля «Песняры» — съездили в Новогрудок, разметили площадки у развалин замка: где, что и как будем снимать. Но картину у нас вдруг закрыли. Сейчас трудно сказать, по каким причинам. Я думаю, не последней была... не забывайте: 1987 год — это год 70-летия Великой Октябрьской Социалистической революции! И мы как бы уже сняли исторический фильм «Комедиант» — и следом опять должны были снимать исторический фильм «Гусляр».
Мы с Володей горевали по этому поводу. Ну, что ж, наверное, у каждого режиссёра, актёра, у каждого композитора есть что-то невоплощенное, нереализованная мечта. Но эскизы к этой работе — в рамках — висят у меня дома: постоянное напоминание о несвершившемся.
***
Из официальных сообщений тех лет: 1986 год — Чернобыльская трагедия; сотни жертв при гибели под Новороссийском теплохода «Адмирал Нахимов», а под Ульяновском теплохода «Александр Суворов»; 18 мая 1988 года у причала Токио пожар на советском сухогрузе «Приамурье»; у берегов Новой Зеландии тонет «Михаил Лермонтов», а 14 октября в Средиземном море сильный пожар на «Шота Руставели» — это два из пяти крупнейших советских лайнеров; падают военные и пассажирские самолёты; в Южной Атлантике гибнет сухогруз «Полесье»; в Сибири сталкиваются поезда — заживо горят люди... Из обзора прессы следует, что объявленной перестройке сопутствуют драматические, зачастую трагические события.
Осложняется ситуация и в «Песнярах»: уходы, уходы, торопливые замены.
С 1994-го по 2000 год Министром культуры Беларуси был Александр Владимирович Сосновский.
АЛЕКСАНДР СОСНОВСКИИ: Безвременье некое в стране было — и тут не только Мулявин, многие оказались никому не нужны: заводы оказались не нужны, учебные заведения, творцы. «Песняры» и попали под вот эту «раздачу».
Дневник Игоря Паливоды: «"Песняры" — маленькая действующая модель всего нашего общества Развитого Социализма. Налицо вся гамма признаков: и болезненная страсть к лычкам, плакатам, юбилеям и медалям, и всеобщее пьянство, и тотальное безделье».
ВАЛЕРИЙ ДАЙНЕКО: К сожалению, работаем всё чаще без Володи. Приезжаем на концерт — он на сцену не выходит. Володя не работает, а нам не хватает репертуара! Надо петь его песни, люди требуют его, знакомых лиц Мы — просто на издыхании, стало тяжело.
Мемуары Бориса Крепака: «Наши семьи были особенно близки в свящи с непрошеным приходом “славянского" Вакха, от которого Володе одному, самостоятельно не всегда было легко убежать. После выхода из "пике" помощь он принимал молча, никогда вслух не благодарил, но глаза, его голубые глаза, усталые и по-детски виноватые, говорили больше всяких слов».
БОРИС КРЕПАК: Я всё время имел с собой магнитофон. Однажды — он в то время не пил ничего, был «в завязке» — я взял с собой бутылочку сухого винца, пью, слушаю, а он сидит. Я задаю вопросы и записываю его ответы, вопросы — ответы. «Давай теперь, Володя, завизируй каждую страничку». Он завизировал. Пришел я домой, открыл, а на полях его мелким почерком написано: «Как хочется выпить!»
ВЛАДИСЛАВ МИСЕВИЧ: Мы как-то регулировали его состояние: «Нет, Володя, в таком состоянии мы тебя на сцену не пустим. Пока в таком состоянии, работать не будешь».
Дневник Игоря Паливоды: «Крутимся вокруг дома по области: Клецк, Березино, Лошица, Молодечно. Райцентры отнюдь не балуют валом, но “Песняры”, упорно выхлопывая, вытопывая и вывизгивая, ищут своего слушателя».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Этот фильм — рекордсмен советского кино по «лежанию на полке»: 22 года! Он задумывался на угасании «хрущёвской оттепели», запускался в эпоху «волюнтаризма», снимался в начале «застоя», тогда же был запрещён, перележал на полке и «стагнацию», и «ускорение-гласность», и смерть аж четырёх Генсеков КПСС, и при пятом был — изувеченный, резаный-перекроенный! — допущен к зрителям уже совсем другого поколения накануне развала СССР.Речь пойдёт о фильме «Житие и вознесение Юрася Братчика», он же — «Евангелие от Иуды», он же — «Христос приземлился в Гродно».
Наберите около восьми утра его телефон — не домашний, там давно нет, давно ушёл на работу, обязательно пешком — а служебный, с большим количеством цифр «8»: директор и художественный руководитель Государственного концертного оркестра Беларуси, всем известного «АБ», уже в офисе. И если ему ещё не испортили настроение, а нервничает и пребывает в состоянии обиженного почти постоянно, то можете быстро решить с ним несложные вопросы. Потому что уже с восьми утра начнутся запланированные визиты. Побудем рядом — зримо и незримо, — и станет ясно: какой он, МИХАИЛ ФИНБЕРГ, одиночка в людском водовороте — с рассвета до полуночи.
В начале семидесятых годов БССР облетело сенсационное сообщение: арестован председатель Оршанского райпотребсоюза М. 3. Борода. Сообщение привлекло к себе внимание еще и потому, что следствие по делу вели органы госбезопасности. Даже по тем незначительным известиям, что просачивались сквозь завесу таинственности (это совсем естественно, ибо было связано с секретной для того времени службой КГБ), "дело Бороды" приобрело нешуточные размеры. А поскольку известий тех явно не хватало, рождались слухи, выдумки, нередко фантастические.
В книге рассказывается о деятельности органов госбезопасности Магаданской области по борьбе с хищением золота. Вторая часть книги посвящена событиям Великой Отечественной войны, в том числе фронтовым страницам истории органов безопасности страны.
Повседневная жизнь первой семьи Соединенных Штатов для обычного человека остается тайной. Ее каждый день помогают хранить сотрудники Белого дома, которые всегда остаются в тени: дворецкие, горничные, швейцары, повара, флористы. Многие из них работают в резиденции поколениями. Они каждый день трудятся бок о бок с президентом – готовят ему завтрак, застилают постель и сопровождают от лифта к рабочему кабинету – и видят их такими, какие они есть на самом деле. Кейт Андерсен Брауэр взяла интервью у действующих и бывших сотрудников резиденции.
«Иногда на то, чтобы восстановить историческую справедливость, уходят десятилетия. Пострадавшие люди часто не доживают до этого момента, но их потомки продолжают верить и ждать, что однажды настанет особенный день, и правда будет раскрыта. И души их предков обретут покой…».
Не каждый московский дом имеет столь увлекательную биографию, как знаменитые Сандуновские бани, или в просторечии Сандуны. На первый взгляд кажется несовместимым соединение такого прозаического сооружения с упоминанием о высоком искусстве. Однако именно выдающаяся русская певица Елизавета Семеновна Сандунова «с голосом чистым, как хрусталь, и звонким, как золото» и ее муж Сила Николаевич, который «почитался первым комиком на русских сценах», с начала XIX в. были их владельцами. Бани, переменив ряд хозяев, удержали первоначальное название Сандуновских.
Предлагаемая вниманию советского читателя брошюра известного американского историка и публициста Герберта Аптекера, вышедшая в свет в Нью-Йорке в 1954 году, посвящена разоблачению тех представителей американской реакционной историографии, которые выступают под эгидой «Общества истории бизнеса», ведущего атаку на историческую науку с позиций «большого бизнеса», то есть монополистического капитала. В своем боевом разоблачительном памфлете, который издается на русском языке с незначительными сокращениями, Аптекер показывает, как монополии и их историки-«лауреаты» пытаются перекроить историю на свой лад.