|
| Only I here, there were 500 feet between crest and crest, and the squadron, heading almost directly into it, was taking hearty punishment. | Только здесь расстояние от одного вала до другого было около полутораста метров, и эскадру, шедшую почти наперерез волне, трепало основательно. |
| For the little ships, already burying their bows every fifteen seconds in a creaming smother of cascading white, this was bad enough, but another, a more dangerous and insidious enemy was at work-the cold. | Особенно тяжело приходилось малым кораблям. Каждые пятнадцать секунд они зарывались носом в пучину. Но ещё более страшным и упорным врагом оказалась стужа. |
| The temperature had long sunk below freezing point, and the mercury was still shrinking down, close towards the zero mark. | Давно опустившись ниже точки замерзания, температура продолжала падать. |
| The cold was now intense: ice formed in cabins and mess decks: fresh-water systems froze solid: metal contracted, hatch covers jammed, door hinges locked in frozen immobility, the oil in the searchlight controls gummed up and made them useless. | Холод становился невыносимым, лед образовывался в каютах и кубриках, намертво сковывал трубы водопровода. Корежился металл, перекашивались крышки люков; дверные петли, замерзнув, перестали вращаться; смазка в приборах застывала, выводя их из строя. |
| To keep a watch, especially a watch on the bridge, was torture: the first shock of that bitter wind seared the lungs, left a man fighting for breath: if he had forgotten to don gloves-first the silk gloves, then the woollen mittens, then the sheepskin gauntlets-and touched a handrail, the palms of the hands seared off, the skin burnt as by white-hot metal: on the bridge, if he forgot to duck when the bows smashed down into a trough, the flying spray, solidified in a second into hurtling slivers of ice, lanced cheek and forehead open to the bone: hands froze, the very marrow of the bones numbed, the deadly chill crept upwards from feet to calves to thighs, nose and chin turned white with frostbite and demanded immediate attention: and then, by far the worst of all, the end of the watch, the return below deck, the writhing, excruciating agony of returning circulation. But, for all this, words are useless things, pale shadows of reality. Some things lie beyond the knowledge and the experience of the majority of mankind, and here imagination finds itself in a world unknown. But all these things were relatively trifles, personal inconveniences to be shrugged aside. | Нести вахту, особенно на мостике, было сущей мукой: первый же глоток ледяного ветра точно рассекал легкие, и человек начинал задыхаться. |
| The real danger lay elsewhere. It lay in the fact of ice. | Огромную опасность представлял собой лед. |
| There were over three hundred tons of it already on the decks of the Ulysses, and more forming every minute. | На палубе "Улисса" образовалось уже свыше трехсот тонн льда, и количество его увеличивалось с каждой минутой. |
| It lay in a thick, even coat over the main deck, the fo'c'sle, the gun-decks and the bridges: it hung in long, jagged icicles from coamings and turrets and rails: it trebled the diameter of every wire, stay and halliard, and turned slender masts into monstrous trees, ungainly and improbable. | Толстым слоем лежал он на главной палубе, на баке, на орудийных площадках и мостиках; длинными причудливыми сосульками свисал с комингсов, бащен и поручней, утраивал толщину каждого троса, штага и фала и превращал стройные мачты в безобразные, фантастического вида деревья. |
| It lay everywhere, a deadly menace, and much of the danger lay in the slippery surface it presented-a problem much more easily overcome on a coal-fired merchant ship with clinker and ashes from its boilers, than in the modern, oil-fired warships. | Он был опасен ещё и тем, что превращал палубу в каток. С этой проблемой проще справиться на торговом судне, где топливом служит уголь и где под рукой сколько угодно шлака и золы. На современных же военных кораблях, где в качестве топлива применяют мазут, все гораздо сложнее. |
| On the Ulysses, they spread salt and sand and hoped for the best. | На "Улиссе" палубу посыпали песком с солью и уповали на Бога. |
| But the real danger of the ice lay in its weight. | Но главная опасность заключалась в тяжести льда. |
| A ship, to use technical terms, can be either stiff or tender. | Всякий корабль, если выразиться технически, может быть валким или остойчивым. |
| If she's stiff, she has a low centre of gravity, rolls easily, but whips back quickly and is extremely stable and safe. | У остойчивого корабля центр тяжести расположен низко, он подвержен качке, зато легко возвращается в первоначальное положение. |
