Крестовый обход - [8]

И снова никто его не поправил. Правда, никто ничего и не забыл…

Мы вернулись к шалашу, по новой развели давно остывший костер, расселись вокруг него… да, получается – треугольником. И стали держать военный совет. Нам нужно было прийти к соглашению по поводу того, что же такое матогавк.

Версий было несколько. Первую выдвинул я.

– Невидимый в Ночи считает, что матогавк – это такой топор с короткой рукояткой, который нужно метать во врага. Его еще называют «топор войны», а после каждого удачного боя закапывают в землю на какой-нибудь тропинке. Ее тоже потом называют «тропой войны».

– А если бой был неудачный – не закапывают? – с интересом спросил Медленный Ум.

Да, если мое индейское имя оказалось самым приличным из всех, то имя Медленного Ума, несомненно, было самым подходящим.

– Если бой неудачный – тогда и закапывать некому, – ответил я и продолжил. – Если топор войны долго не выкапывать из земли, то на этом месте обычно вырастает высокая секвойя, которую еще называют «деревом войны». Когда дерево подрастает, его срубают…

– Чем? – перебил меня Темка. – То есть… Соломенная Башка хотел спросить…

– Передай своей Соломенной Башке!.. – я собирался разозлился, но передумал и быстро взял себя в руки: над поляной уже вовсю разносился аромат первых блинов тети Антонины. Время ужина приближалось неумолимо.

– В общем, дерево войны чем-то срубают, – торопился закончить я. – Из его древесины делают специальные трубки для курения, которые называются «трубки»…

– Войны? – догадался Медленный Ум.

– Нет, мира! – сказал я и закончил:

– Хао! В смысле, у меня все.

Следующим заговорил Соломенная Башка.

– Нет, матогавк – это все-таки не топор, а такой длинный острый нож с изогнутым лезвием.

– Это вроде меча сера Галахада? – уточнил я.

– Ну что ты, – Темка подвигал плечами – Просто изогнутый, а не закрученный спиралью.

– Ничего подобного! – возмутился задетый за живое Медленный Ум. – То, о чем говорил Соломенная Башка – это «мачете». Ими как раз не… – он замялся и посмотрел на меня каким-то странным взглядом, – …которые собирают сахарный тростник на плантациях. Раньше собирали…

Я так и не понял, что означал его странный взгляд, но явно что-то не очень приятное. На всякий случай я тоже решил немножечко обидеться.

– Если Медленный Ум такой умный, – сказал я, – может быть, он сам объяснит нам, что такое «матогавк»?

– Конечно объясню, – Медленный Ум кивнул. – Матогавк – это такая древняя крылатая ракета.

Тут уж мы с Соломенной Башкой позабыли об индейской гордости и принялись кататься по траве, изредка накатываясь друг на друга.

– Древняя!.. – хрипел в такие моменты Соломенная Башка. – Крылатая… – он делал пару взмахов руками, будто крыльями, страшно гудел «У-у-у-у-у!», как ракета при взлете, и укатывался дальше. А я – так вообще ничего не мог сказать, просто хохотал и хохотал, и до упаду и после, и до слез, и когда слезы уже кончились, и остались одни всхлипы. Нет, мы с Темкой определенно вели себя как парочка глупеньких маленьких скво, переевших мухоморов… Если я только не перепутал индейцев с какими-нибудь викингами.

Медленный Ум – он такой. Он молчит, молчит, должно быть, силы копит, а потом как ляпнет что-нибудь – хоть стой, хоть падай. Но сегодня он просто в ударе! Крылатая ракета… Древняя притом!

Нет, по галовизору мне приходилось видеть такие штуки, самолетами называются – так вот они действительно были с крыльями. Но эти же крылья к ним не просто так приделали, не для красоты, а для того, чтобы они могли свободно летать внутри атмосферы. Не такой, как у нас, конечно – в нашей, боюсь, они и ездить бы не смогли, такие громады – внутри нормальной атмосферы, такой как на Земле, например. А ракеты – они ведь в атмосфере не летают, им-то крылья на что? В космосе, маши – не маши, быстрее не полетишь. А еще древние ракеты. С керосиновым двигателем… На паровом ходу… Мощностью в одну лошадиную… Нет, мощностью в одну лошадиную и одну жеребячью… АААА! Держите меня!

Мы с Темкой еще долго не могли успокоиться, так что даже Толстый робко высунул голову из-за ствола ближнего к нам дерева – посмотреть, что это на нас нашло. Ничего не понял и снова скрылся в листве.

– Перестаньте! – Медленный Ум поочередно встряхивал нас за плечи. – Что я смешного сказал? Вы что, никогда не слышали про древние…

– Ой, перестань! – умолял Темка. – Ой, я не выдержу-у-у-у! – и затыкал уши пальцами.

Наконец мы успокоились.

– По праву вождя племени, – объявил Артем, старательно хмуря лоб, чтобы опять не засмеяться. – А также для экономии времени, Соломенная Башка принимает решение. Матогавки – это такие как бы рыцарские мечи, только покороче. Вот теперь – хао!

– Хао! – ответили мы хором.

Три взмаха молекулярки – и наши благородные мечи превратились в матогавки. Правда, их боевые качества были нам пока неизвестны, зато их было в два раза легче нести.

Мы с Медленным Умом уже одной ногой ступили на тропу войны, а Соломенная Башка все мешкал, выпутываясь из своего рыцарского «плаща». Вот он стянул с себя плед, но не бросил его возле шалаша, а аккуратно сложил пополам и проделал точно в центре пледа отверстие. Отверстие получилось как раз по размеру Темкиной головы, то есть кро-о-ошечное. Соломенная Башка немедленно просунул в него шею, а свисающие вдоль туловища края пледа затянул на талии веревочкой, которая до этого, вообще-то, в немалой степени способствовала устойчивости нашего шалаша.