Крестовый обход - [10]

Соломенная Башка тоже преодолел Каньон без затруднений, дырявое клетчатое одеяло на этот раз не послужило ему помехой.

Как и положено настоящим индейцам, каждый из нас умел легко ориентироваться ночью по звездам, поэтому через линию Т мы перешагнули, как через порог милого сердцу вигвама. По крайней мере, в этот раз по моей спине не бегали полчища противных мурашек. Ну, почти не бегали… Разве что их маленькие разведывательные отряды.

И сердце мое билось ровно и спокойно, вот так: тук-тук-тук, тук-тук-тук, ТУК-ТУК-ТУК. Да ну его!..

А если вдобавок вспомнить, что линия Т у нас совпадает с линией экватора, становится совсем не страшно. В самом деле, можете вы представить себе человека, который боится пересекать экватор? Правда не можете? Везет же!

Глаза быстро привыкали к темноте, звезды над небом, казалось, сияли ярче обычного. Хотя с чего бы это?.. Я без труда нашел контуры большой медведицы, семь блестящих звездочек, видимых невооруженным глазом, похожие на ковш с длинной ручкой. Только сегодня их восемь. Восьмую, самую маленькую звездочку тоже можно увидеть, если прищуриться. Вон она, примерно в центре ковша, только чуть справа – видите?

Это потому что вы неправильно смотрите. Нужно так: наклоните голову к правому плечу, левый глаз зажмурьте совсем, а правый прищурьте так, чтобы между ресничками осталась ма-аленькая щелочка. Теперь видите?

Это – Станция! На ней работают наши отцы. Мы тоже будем там работать, когда подрастем. Даже Толстый, если его, конечно, выдержит невесомость…

– Эй, не стой как жертвенный столб! – Медленный Ум налетел на меня откуда-то из темноты.

– А ты смотри под ноги! – огрызнулся я.

– А смысл? – усмехнулся Медленный Ум, и я не нашелся, что ответить, только поудобнее перехватил рукоятку топора войны.

Раздавшееся в этот момент шарканье было как нельзя более кстати.

– Достопочтенные сэры! – донеслось до моих ушей. – Не найдется ли в вашем отряде местечка… эхм… для странствующего пилигрима?

Я улыбнулся, не разжимая губ. Невидимый в Ночи должен как-то оправдывать свое имя.

– Не покидайте меня, благородные… эхм… рыцари! Я стар и немощен, но память моя все еще хранит неисчисли… мое количество старинных песен и сказаний. Сейчас я… кхэ… поведаю вам одно из них…

Планше продолжил скрипеть, но теперь делал это, старательно подражая голосу Толстого. Это звучало забавно.

– Однажды три рыцаря, не то чтобы очень благородных или там, отважных, а может – и не рыцаря вовсе – в общем, задумали по-нечестному, втроем против одного, извести четвертого рыцаря, настоящего. Был это рыцарь весьма силен и хорош собой: высок, плечист, строен – но в меру, носил с собой обычно по три меча зараз и никого на целом свете не боялся. И вот эти трое, имен которых я называть не буду, дабы… Эй! Подождите, я сейчас!.. – неожиданно заорал робот, потом заговорил быстро и не очень разборчиво. – Дабы, короче, чего не вышло. В общем, эти трое… хитростью и коварством… АААА! Надо бежать… Ну, в общем, ничего у них не вышло! Все, целую, конец свя…

Ну, Толстый!.. Теперь до меня дошло, почему он в прошлый раз так задержался на темной стороне. Сообщение, значит, надиктовывал. Ладно, запомним…

– Не кажется ли моим братьям – апачам, что этот помощник бледнолицых постоянно отстает от жизни на один период? – спросил Соломенная Башка, как только стало тихо.

– Да, да, – поддакнул я, хотя назвать мою матрону «бледнолицей» у меня вряд ли повернулся бы язык. – Кажется! По-моему, его нужно слегка пере… фазировать!

– Он, конечно, не очень похож на гурона… – задумчиво произнес вождь нашего маленького племени.

– А мне припоминается, – заговорил Медленный Ум, – что у гуронов вроде бы был какой-то такой, что ли, бог…

– Точно! Только не бог, а что-то вроде демона.

– Ну да. Помню, что он был весь из железа и звали его как-то… Может, Виниту?

– Маниту!

– Ага! Железный демон Маниту. Он приходил к гуронам по ночам…

– И глаза его были цвета крови…

– И воровал у них сны! – закончил Медленный Ум.

– Погоди! – сказал я. – Так значит, этот Маниту за нас? Ну, раз он ворует сны у наших врагов.

– Ничего подобного! Если бы он не воровал у них сны, гуроны не были бы такими злыми. И не враждовали бы с апачами.

– Ага! – сказал я и повернулся в сторону горящих красных глаз демона.

– Достопочтенные… эхм… демоны! – по новой заскрипел робот.

Что ж, думаю, именно это его и погубило. Он выдал себя!

Короче, мы слегка наваляли Планше в три томагавка, вытрясли из его позитронных мозгов все сказочки про благородных рыцарей, взамен научили его говорить «I'll be back», нарекли Терминатором и пустили бродить вдоль одноименной линии, по самой кромке темной стороны. Тем самым немного увеличив вероятность того, что моя матрона когда-нибудь все-таки повстречается со своим любимым роботом.

Пусть порадуется. Все-таки она у меня очень хорошая. Хотя и перегибает порой палку по части чистоты и порядка в доме.

Впрочем, эта проблема касается не только моей матроны, почти у каждого из поселенцев есть своя маленькая странность. Кто-то старательно воссоздает по каталогам домашнюю обстановку, такую, как на Земле, и даже заказывает дорогущий и не так, чтобы очень красивый, на мой взгляд, пол из паркета. Кто-то мастерит скворечники, хотя птиц нам обещали завезти только в следующем году. А старый Ганс, например, – это Хельгин дедушка – так вот, он потратил целых три лета на то, чтобы построить себе настоящую пасеку. И только к прошлой осени получил свою первую порцию меда. Совсем небольшую, меньше, чем Толстый может слопать за один вечер, но видели бы вы, как счастлив был старик в тот день!..