Кремлевское золото - [24]

Это злосчастное золото не давало людям спокойствия. Из-за него страдал на чужбине и сам Саид Алимхан. Видимо, он не раз посылал людей в Узбекистан, чтобы те привезли ему его сокровища. Отряды воинов иногда появлялись с афганского берега Амударьи. В 20—30-е годы почти ежемесячно этим тайным путем проходили группы людей и пробирались в горы. Но происходили странные вещи: полностью исчезали группы искателей эмирского золота, а затем гибли их родственники. В 1930 г. через границу Афганистана перешел отряд в 500 сабель, возглавляемый верным эмиру Ибрагимбеком. Но и его, и его людей постигла та же участь. Сам Ибрагимбек был задержан и, как ярый враг Советской власти, расстрелян в 1931 г.

Бывший эмир Бухары умер 5 мая 1943 г. Всю жизнь он мечтал вернуть себе свои сокровища. Видимо, ему так и не удалось это сделать. Вместе с ним сошла в могилу и тайна золотого каравана.

История о несметных сокровищах бухарского эмира как нельзя лучше раскрывает отношение человека и золота. Само по себе, как бы ни была притягательна мысль о нем, золото ничего не значит. Оно представляет собой какую-то ценность лишь тогда, когда служит людям.

БЫЛО ВАШЕ — СТАЛО НАШЕ

Человеческая природа жадна на новизну.

Плиний Старший

Дар дается человеку свыше. Он или есть, или его нет, с этим ничего не поделаешь. Но бездарность, как социальное явление, — порок. А если эта бездарность развивается в геометрической прогрессии — тогда это уже трагедия.

Сколько бесполезных, ненужных дел может совершить человек, чтобы самоутвердиться в жизни?

По большому счету это мало кого интересует, потому что это касается лишь одного конкретно взятого человека. Но бывают случаи, когда один человек или незначительная группа людей, претворяя в жизнь свои сумасбродные идеи, приносят страдания целому обществу.

В первые же часы Октябрьского переворота, утром 25 октября 1917 г., вооруженные моряки по предписанию Петроградского ВРК установили охрану Государственного банка. Тогда еще мало кто понимал, что происходит в городе. Возможно, четкую картину этого не имели даже сами большевистские лидеры. И конечно, никто не мог себе представить, как долго все это будет длиться. Однако, новая власть, еще не успев закрепить свои позиции, начала устанавливать новые порядки. Вскоре большевикам пришлось на деле убедиться, каким тернистым бывает путь к звездам.

Крупные и мелкие банкиры, возмущенные до предела бесчинством тех, кого еще вчера они просто не замечали, оказались в весьма щекотливом положении. Диктатура пролетариата, с которою шутить трудно, ставила их перед фактом сдачи ей своих полномочий. Естественно, что правительство большевиков сразу же столкнулось с активным саботажем всего аппарата Государственного банка и бывшего Министерства финансов. Местные конторы Госбанка также не выполняли требований Советов.

Из обзора деятельности Народного Комиссариата финансов:

«Было время, когда почти единственным работником во всем Комиссариате финансов был народный комиссар и несколько его помощников, которые одни должны были подготовлять финансовые мероприятия и проводить их в жизнь, вся же остальная сложная машина бездействовала, и вся страна, где саботаж был слабее или его вовсе не было, была отрезана от центра и предоставлена собственной участи».

Магнаты финансового капитала, объединенные в Комитет съездов представителей акционерных коммерческих банков, выработали свою тактику действий против большевиков. Совещание представителей банков, постановив открыть частные коммерческие учреждения в Петрограде 27 октября, вместе с тем приняло решение «сообразовать часы функционирования частных банков с деятельностью Государственного банка и ограничить круг операций наиболее необходимыми».

Началось противостояние, потери в котором несли как одна, так и другая стороны. В период с 25 октября по 24 ноября 1917 г. частные банки, в те дни, когда они работали, открывались всего на пару часов. Но были дни и даже неделя, когда они вовсе были закрыты.

30 октября В. Менжинский, фактический руководитель Наркомата финансов, направил в Комитет съездов акционерных коммерческих банков телеграмму следующего содержания: «Настоящим предписываю завтра, 31 октября, открыть все банки для оплаты чеков по текущим счетам торгово-промышленных предприятий. Неисполнение означенного приказа повлечет за собой самую строгую революционную ответственность».

Что такое «строгая революционная ответственность», банкиры уже имели представление. В указанный день банки были открыты, но всего на один час.

9 ноября правительство большевиков предъявило Государственному банку ультиматум о выдаче на нужды Совнаркома 25 млн. рублей; после отказа комиссары пошли на решающий шаг — управляющим банка был назначен В. В. Оболенский (Н. Осинский), который организовал ревизию кладовых банка. Тогда же был произведен арест 50 «организаторов саботажа», отстранены от должностей явные контрреволюционеры, привлечены на сторону новой власти низшие чиновники и счетчики. Такой силовой метод воздействия позволил большевикам одержать первую, пока еще незначительную, победу над частным капиталом в России. Перекрытый коммерческими банками кислород стал снова поступать предприятиям, сельскому хозяйству, торговле и транспорту.