Кремлевские тещи - [47]

Тем временем зашевелились и британские власти, стараясь «вызволить» Изабел — по своему обыкновению — деликатно, не поднимая шума. Пока мадам Банкой и ее дочь размышляли, как им поступить, Агабекова, оставшегося в Брюсселе, неожиданно известили, что британский генеральный консул в Стамбуле получил официальное распоряжение либо отобрать паспорт мисс Стритер у ее отца, либо выдать ей новый.

2 ноября 1930 года Агабеков наконец получил долгожданную телеграмму, текст которой был предельно простым: «Все хорошо. Счастлива. Изабел». В тот же день по настоянию британских и бельгийских властей он отозвал упрямую Сильвию из Стамбула. (Хотя молодая бельгийка и была рада благополучному исходу, ее явно огорчало, что все произошло помимо ее прямого участия.)

Неизвестно, присутствовали ли при встрече влюбленных «капитан Дени» и барон Ферхюльст. Разумеется, никаких сведений об этом не сохранилось в архивах, не вспоминает о них и Агабеков. То же относится и к свадьбе, которая последовала вскоре после приезда Изабел. Достоверно известно лишь, что на этой церемонии присутствовали мадам Банкой и ее приемная дочь и, конечно же, отсутствовали мистер и миссис Стритер. Их дочь как бы перестала для них существовать на долгие годы — точно так же, как ее муж перестал существовать для своей страны, по-видимому навсегда. Родители Изабел считали, что ее покарают небеса. Хозяева Агабекова в Москве вынашивали в отношении «предателя» куда более зловещие планы.

На таком мрачном фоне мсье и мадам Арутюновы начали новую жизнь в Брюсселе, на Гранд Рю-о-Буа, 188. Вскоре, увы, суждено было сбыться самым дурным предвидениям.

Агабеков был первым, кто дезертировал непосредственно из ОГПУ, причем с высокого поста. Его начальство наверняка горело желанием лично отомстить ему, но не менее важным было и такое государственное соображение: если ему удастся остаться невредимым, трудно даже представить себе, сколько еще агентов захотят последовать его примеру.

Ликвидация же Агабекова была необходима для того, чтобы не обрушить сваи, на которых держалось все здание советской разведки. Поэтому операция по ликвидации Агабекова не должна была свестись к «рядовому случаю», то есть нельзя было просто пристрелить его на улице какой-нибудь из европейских столиц. Ему уготовили расправу, достойную организации, которую он предал. Заманчивая возможность расправы предоставилась почти сразу же, как только супруги «Арутюнофф» поселились в своей квартире в Брюсселе. Это основательно спланированное мероприятие вошло в историю под звучным названием «Дело «Филомены».

План расправы с Агабековым, разработанный в Москве, в общих чертах выглядел так. Агабекова следовало посвятить в семейную драму Филия и предложить ему как бывшему опытному агенту ОГПУ устроить побег двух женщин из СССР — разумеется, за приличную сумму.

Сама по себе операция должна была представляться столь классному агенту вполне осуществимой. Так как дело не упиралось в деньги, проще всего было переправить обеих женщин из Советской России морем. Можно было даже зафрахтовать какое-нибудь иностранное судно с единственной целью — доставить госпожу Филия и ее дочь в ближайший иностранный порт, например, в болгарскую Варну. Это вряд ли представляло трудность для такого человека, как Агабеков, — ведь он, должно быть, сохранил немало связей на Черном море еще с тех времен, когда был шефом разведки в Стамбуле.

Проблема, однако, заключалась в том, как преподнести этот вариант столь искушенному профессионалу! Надо, чтобы, прельстившись деньгами, он в то же время ни в коем случае не заподозрил ловушку. Не важно, доставит ли пароход женщин в Варну или нет, основной задачей было заманить Агабекова на борт и затем вернуться с ним — предпочтительно с живым — в Одессу… Этот план провалился.

Но «Дело «Филомены» имело и неприятные для Агабекова последствия. Вскоре после возвращения в Брюссель полиция известила его, что располагает информацией о попытке похитить двух гражданок Советского Союза и об участии Агабекова в этом сомнительном предприятии. Участие в такого рода действиях идет вразрез со статусом, на основании которого ему было предоставлено временное убежище в Бельгии. Таким образом, ему придется немедленно покинуть страну. Впрочем, в дальнейшем это решение может быть пересмотрено и жене его в ожидании пересмотра разрешено остаться жить в Бельгии.

Барон Ферхюльст сделал все от него зависящее, чтобы высылка Агабекова была отменена, но его вмешательство не имело успеха. Итак, несчастной Изабел уже не в первый раз предстояло переживать разлуку с мужем.

Но сам Агабеков не унывал. Ему удалось обзавестись кое-какими знакомствами в Германии, пока он вел там переговоры относительно издания своих мемуаров. Теперь он решил временно переселиться в Берлин. Но на кого он станет там работать? И на какие средства будет жить Изабел? «Капитан Дени» — или кто-то из его коллег-англичан — в этот трудный момент снова пришел на помощь Агабекову. На встрече, которую Ферхюльст организовал накануне его отъезда, было достигнуто соглашение, которое фактически делало Агабекова агентом британской секретной службы.