КРЕМЛенальное чтиво, или Невероятные приключения Сергея Соколова, флибустьера из «Атолла» - [37]

– А почему часы на правой? Вы что, левша?

– Да нет, так просто удобнее. Винтик в руку не впивается. У нас тут в Питере один так носил. Я попробовал. И правда удобно, – объяснил помощник.

– Ну, я тоже знаю одного из Питера, который на правой руке носит. Это не один и тот же? – осведомился Соколов.

– Ну, кто знает, – хитро прищурился прокурорский порученец.

– Ну, ты на правильной лыжне, товарищ. Скоро все так носить будут, – обрадовался Соколов, и хорошие предчувствия поселились в его душе.

Действительно, через пятнадцать минут прокурор звонком вызвал помощника в кабинет. Тот вскоре вышел в приемную и спросил у Соколова:

– Вам все по нему? – помощник выразительно посмотрел на правую руку с часами.

– Тащи все, где он хоть как-то мелькает. Легче будет, – посоветовал Соколов.

– И по «Отечеству» если есть чего, тоже тащите, – добавила Ефремова.

– Ну, об этом разговора вроде не было. И мы не в Москве. Что тут на них может быть.

– Ну, если попадется, то прихватите. Это же все звенья одной цепи. Для одного дела, – пояснила Ефремова так, как будто помощник тоже работал в «Скандалах на неделе».

– У нас тут не склад вообще-то, а прокуратура города.

– Тем более надо избавляться от всякого хлама. – Соколов улыбался, как младенец.

Помощник как-то неопределенно выругался и удалился. Вернулся он довольно быстро и в сопровождении Кострюкова. Тот, видимо, сменился и теперь тащил две самые настоящие авоськи, до упора набитые серыми папками уголовных дел. Еще две авоськи нес сам помощник.

– Вот, можете забирать.

– А вы говорите, что не склад у вас тут. Я авосек уже лет пять не видел, – изумился Соколов.

– Да понимаете. Архив переезжал с этажа на этаж. Тележки по лестнице не покатаешь. Лифт один, а в архиве женщины работают. Вот из дома и притащили. Им так удобнее.

Две или три папки помощник держал под мышкой. Поставив авоськи на пол, он отправился с этими папками в кабинет. Через минуту дверь распахнулась, и помощник появился в дверях вместе с прокурором.

– Это вам на десерт. То, что просили. – Прокурор протянул Ефремовой три папки.

– Спасибо, вы все правильно сделали. – Растроганная Ефремова проникновенно ухватила прокурора за руку повыше локтя и даже сделала движение, чтобы приобнять, но сдержалась.

– Нам где-нибудь расписаться? – осведомился Соколов с абсолютно серьезным видом.

– Вы уже расписались, Сергей Юрьевич. В гостинице. На Охте. Город у нас маленький.

– Ну, слава богу. – Соколов снова заулыбался. – А то я думал, что у меня мания преследования.

– Могли бы сразу сюда явиться, – заметил прокурор.

– И что, вы бы все отдали?

– Не знаю. Но, во-первых, мы тут тоже думать умеем. А во-вторых, вы сегодня были очень убедительны.

– Я, знаете, вдохновение нагуливал. Сегодня, наверное, мой день. Да и ваш тоже. Вы все правильно сегодня решили. Хорошо, что без фратрицида обошлось. Понятно, что от фратрицида никто не застрахован. Зиновий Петрович вот очень переживал. Да и Покрышкин тоже.

– А Покрышкин-то что?

– Ну, прежде чем стать асом из асов, он случайно советский самолет сбил, – пояснил Соколов.

– Да? А как Кожедуб? Без этого, как его, фратрицида обошелся?

– А Кожедуб двух союзников-американцев подрезал. Кажется, насмерть. Тоже отметился.

– Ну вот, со всяким может случиться. А какие герои!

– Какие-какие. Трижды Герои Советского Союза. Но вы все же гашетку-то правильно придержали. Времена не те.

– Надеюсь. И, кстати, поете вы неплохо.

– Вы еще не видели, как мы танцуем, – невесело и с вызовом сообщила Ефремова.

– Надеюсь, что обойдемся. – Прокурор исчез в кабинете, напутственно махнув рукой. До выхода из здания их проводил Витя Кострюков, да еще и помог тащить авоськи.

– Родина тебя не забудет, младший сержант. И подумай о юрфаке. Ты в правильном городе живешь. – Соколов по-отечески наставлял парня.

Когда они вышли на улицу, было похоже, что переезжает небольшая районная библиотека. Крот и Толя топтались поблизости. Каждый из них взял по одной авоське. Так дошли до первого же кафе, где держали военный совет. Было решено, что Толя поедет в гостиницу за вещами, а Крот метнется на вокзал за билетами. Похоже, смысла сохранять конспирацию и имитировать охрану уже не было. Договорились встретиться в «Шаверме» на площади Восстания. За три приема с короткими перекурами и перерывами на кофе Соколов и Ефимова прибыли к точке сбора. Там уже поджидал Крот с билетами на первую «стрелу». Время поджимало, а Толя все не появлялся. Он возник в дверях забегаловки в половине двенадцатого. Навьюченный сумками и рюкзаками, Толик шатался и был как будто неадекватен. Он смотрел расширенными глазами сразу на всех, но потом все же сфокусировался на Кроте.

– Крот, животное, растяжка!

– Какая растяжка? – не понял Соколов.

– Я светошумовую в номере оставил. – Крот схватился за голову. – Забыл предупредить.

– Крот, ты маньяк. – Соколов взревел.

– С вами станешь, – огрызнулся Крот. – Толян, прости. Я совсем на измену сел.

– Кто-нибудь слышал?

– Дед на вахте глухой. На этаже никого. Выходной, одни командировочные разъехались, а другие еще не приехали. Я час почти в отключке был, – как мог, докладывал Толя.