Кража в Венеции - [56]

– Чтобы узнать о Франчини больше. Пока что в моем представлении он – бывший священник, который целыми днями просиживал в библиотеке, читая труды по теологии, и, если верить его брату, – человек, неразборчивый в средствах. В доме у которого полно краденых книг. – Брунетти немного помедлил и добавил: – Хочу сравнить версию этой женщины с тем, что узнал от Франчини-младшего, и посмотреть, кто из них ближе к правде.

– Но ведь обе версии могут оказаться правдивыми? – спросила Паола.

Повертев эту мысль в голове так и этак, Брунетти вынужден был ответить:

– Почему нет?

17

Эта фраза вертелась у Брунетти в голове на следующий день, когда он шел через площадь Сан-Марко к кафе «Флориан». Пообедал он с Паолой и детьми; по взаимному соглашению вчерашний разговор они не вспоминали. К тому же сегодня им, всем вместе, предстояло решить гораздо более важный вопрос – куда поехать летом.

– Если только босс не оставит тебя в городе ловить карманников! – заметила Кьяра, и Брунетти понял, что ему стоит быть осторожнее с комментариями по поводу своей работы и начальства.

– Нет, папу заставят проверять лицензии у лодочников и любителей погонять по Гранд-каналу! – предположила Паола, когда Брунетти уже вставал из-за стола.

Он наклонился, чтобы чмокнуть ее в макушку.

– Если буду задерживаться, позвоню! – сказал Брунетти.

Обсуждение длилось долго, но они так и не решили, где проведут отпуск. Паоле, в общем-то, было все равно, куда ехать, лишь бы можно было валяться день напролет с книгой на кровати или в шезлонге, а вечером выйти куда-нибудь поужинать. Детям для счастья хватило бы пляжа и возможности плавать с утра до вечера. Для Брунетти же идеальный отдых – это долгие прогулки в горах, чтобы после полудня можно было вернуться и читать, пока тебя не сморит сон. Так что он опасался, что дебаты были еще впереди. Ужасное легкомыслие – давать детям право голоса…

На пьяццу Брунетти вышел по Мерчери́а[116], и теперь оставалось пересечь ее по диагонали, чтобы оказаться возле кафе. В центре площади он остановился, чтобы полюбоваться фасадом Сан-Марко. Ну не абсурдно ли, не избыточно ли в своей роскоши это здание, собранное из реликвий разграбленной Византии? В своем ли уме были архитекторы, когда возводили это нечто, приковавшее к себе взгляд комиссара, – все эти двери, купола, обилие сверкающей на солнце позолоты? Силясь разрушить чары базилики, Брунетти вынул телефон и набрал номер синьорины Элеттры. И поймал себя на мысли, что это странно – звонить по мобильному, глядя на копию квадриги, почти тысячу лет назад привезенной крестоносцами из Константинополя… Синьорина Элеттра, которая утром так и не появилась в конторе, не ответила на звонок, а значит, с синьорой Марци он встретится, не имея ценного преимущества – предварительной информации о ее жизни и занятиях.

Войдя в кафе, Брунетти, наверное, в сотый раз удивился его изысканной обшарпанности. Скатерти на столиках – безукоризненной чистоты; официанты – в белоснежных пиджаках; обслуживание – быстрое и дружелюбное. Зато краска на стенах потускнела и местами облупилась, особенно в тех местах, где к ней десятилетиями прикасаются спинки стульев, а вельветовые диванчики, истертые до блеска поколениями туристов, навевают воспоминания о проплешинах на игрушечных плюшевых мишках, давно заброшенных детьми…

Брунетти предупредил официанта, что ожидает даму и что она назовет его имя. Затем вошел в первую комнату слева и сказал, что сделает заказ, когда придет его гостья, после чего вернулся к входной двери и выбрал свежий номер Il Gazzettino из стопки газет, предназначенных для посетителей кафе.

Статья об убийстве Франчини была на первой полосе, в правом нижнем углу. Сообщалось, что его нашли мертвым «при загадочных обстоятельствах» и полиция ведет расследование. Имя и возраст убитого указали правильно, как и то, что в прошлом он был священником и преподавал в школе в Виченце. Интересно, как удалось газетчикам так быстро раздобыть информацию? Кто из полиции разговаривал с ними и по какому праву?

– Синьор Брунетти? – услышал он женский голос.

Комиссар отложил газету на соседний столик и встал.

– Синьора Марци? – спросил он, протягивая руку для рукопожатия.

Высокая женщина, почти одного с ним роста… Чересчур светлые крашеные волосы, избыточный для этого времени суток макияж. Глаза очень темные, почти черные, с густо накрашенными верхними и нижними ресницами. Брови тонко выщипаны, а затем подкрашены черным карандашом, так что в итоге получилась перевернутая V – такая форма бровей нередко бывает у мультяшных героев.

Нос маленький, со вздернутым кончиком. От крыльев носа к уголкам губ спускаются едва заметные вертикальные морщинки. Возраст – от сорока до пятидесяти, может выглядеть моложе или старше в зависимости от освещения, макияжа и не в последнюю очередь настроения. В любом случае перед ним была женщина, которую большинство мужчин сочли бы привлекательной.

– Прошу вас! – сказал Брунетти, указывая на сиденье слева от себя и отодвигая стол так, чтобы она смогла протиснуться между ним и диванчиком.

Синьора Марци села, потом привстала на мгновение, чтобы поправить юбку, и снова опустилась на сиденье. На мужчине двубортный пиджак ее темно-серого костюма выглядел бы слишком традиционно, почти скучно; на женщине же, особенно с такой короткой стрижкой, он, наоборот, смотрелся даже экстравагантно. Качество ткани и покрой говорили сами за себя. Под пиджаком был черный свитер с круглой горловиной и нитка жемчуга. Эта женщина явно покупает свои наряды не в Coin