Кратос - [9]

– Как спали?

– Отлично, спасибо. А что там за город?

– Калапа. Столица Шамбалы.

Я посмотрел внимательнее. Слишком далеко, чтобы оценить размеры и архитектуру строений. Что это за белые башни? Небоскребы или дворцы древнего царя?

Калапа… Калапа… Невозможно помнить тысячи городов империи. Впрочем, что-то знакомое. И не только по мифологии. Крупные города и космодромы выучить вполне реально. Если так – мне повезло. Я, кажется, понимаю, где я. Но это не объясняет и половины того, что произошло.

– Как туда попасть? – спрашиваю я.

– День пути. Лучше всего спуститься в деревню и найти проводника.

– Проводите до деревни?

– Конечно.

Деревня состоит из одно-двухэтажных домов с побеленными стенами. Вокруг каждого дома – веранда с деревянными колоннами. На склонах горы – плантации темно-зеленых кустов, наверное, чай. Жарко. Солнце палит, как в настоящей Индии.

Крестьянин, вышедший к нам навстречу, смотрит на меня подозрительно. Средних лет мужик, одет по-индийски, в странного вида штаны и длинную белую рубаху. На пальце кольцо, серебристое, широкое, без всяких надписей. Он тоже смотрит на мои руки, еще подозрительнее, чем на физиономию.

– Что ж, – говорит, – в город проводить можно.

И протягивает мне руку:

– Шивадаса.

Я медлю. Как я так бестрепетно пожал руку Бхишме, то ли не в себе был, то ли поверил в отсутствие у него устройства связи?

Биомодераторы могут передавать слабые сигналы, которые при телесном контакте воспринимают устройства связи – рукопожатия достаточно. Если кольцо на руке этого крестьянина не просто кольцо, биомодераторы сообщат мой генетический код. По нему можно послать запрос в банк данных, там наверняка уже есть информация о государственном преступнике Данииле Данине, которого разыскивает служба безопасности Кратоса.

Но если я не пожму ему руку – это вызовет не меньше подозрений.

Ладно, пан или пропал!

И я вложил руку в широкую крестьянскую ладонь, едва обхватив ее.

– Дмитрий.

На лице Шивадасы отразилось удивление, сменившееся недоумением.

– Что случилось? – спросил Вирата.

– Ничего… да… провожу в город.

Я купил у Шивадасы одежду, белые холщовые штаны и такую же белую рубаху, пообещав расплатиться в Калапе. Он не возражал, но смотрел озадаченно. Через пару часов, не меньше, мы двинулись в путь. К вечеру дойдем, заверил крестьянин.

Прошло не больше часа, когда мой проводник предложил сделать привал. Я удивился.

– Почему так рано?

– Разговор есть, – пояснил он.

Сердце кольнуло.

Место для привала насиженное. Тропа вывела к кострищу и бревнам вокруг него. Рядом течет горный ручей. Шивадаса набрал воды в закопченный котелок и поставил чай. Сел напротив, помедлил, не зная с чего начать.

– Слушай, меня по-нормальному Шурой зовут.

Я улыбнулся:

– Очень приятно.

– Так, мужик, – осмелел он. – Дмитрий, говоришь? Ну, хрен с тобой, Дмитрий. Ты мне объясни, где твое блокировочное кольцо?

Я на минуту задумался.

– Как у монахов? С символом «Ом»?

– Ну да, с загогулиной.

– Я не монах.

– Понятно, что не монах… Я думал, паломник.

– Да вроде того. Заблудился в лесу, чуть не погиб, монахи подобрали.

– Мудрено здесь погибнуть, – сказал мужик. – Ну ладно, не хочешь – не говори.

– Слушай, Шура, а почему блокировочное? – решился спросить я.

Он чуть рот не раскрыл.

– Ты что с луны свалился?

– Ну, допустим, свалился. Так почему?

– Потому что монахи, которые здесь живут, желают пребывать в древней Шамбале, а не в Кратос Анастасис, испорченной гребаной современной цивилизацией. Как только новый монах или паломник прилетает на Скит, – я, наконец, услышал название планеты и понял, что угадал, – он идет в Общий центр изменения сознания и делает заявку. Его привозят на вертолете в один из местных центров, где внушают, что он в Шамбале, на островах блаженных, в древнем Китае, на Афоне или где он там хочет. А никакого Кратоса нет и никогда не было. Он папу с мамой забывает, не то что Кратос. В случае Шамбалы его приводят сюда, на это самое место, и сотрудник центра, одетый как древний индус, надевает ему кольцо, и он жизнь свою забывает, а вспоминает другую, словно с рождения здесь жил, и нет ни Сети, ни биомодераторов, ни устройств связи. Для паломников блокировка действует на время паломничества, для монахов – всегда.

– И нет пути назад?

– Ну, почему? Кольцо можно снять. Но это должен сделать кто-то другой. Нежелание снимать кольцо – часть внушения. Чтобы не произошло случайной разблокировки.

– Значит, у них действительно нет устройств связи? – спросил я.

– Нет. Кстати, а почему его нет у тебя?

– Потерял.

– Ладно, не мое дело.

Он замялся:

– Слушай, мужик, а ты не призрак?

– Призрак?

– У тебя биомодераторы молчат.

Центр изменения сознания западного сектора Шамбалы представляет собой небольшой двухэтажный дом. Крыша украшена антеннами всех видов: здесь и радужный кристалл быстрой связи, и белая тарелка медленной. Одна стена дома – из тонированного стекла, сияет зеленоватым зеркалом. За домом – вертолетная площадка. Отсюда до храма Шивы – часа полтора ходьбы спокойным шагом, от храма до Центра – две с половиной тысячи лет развития цивилизации.

В дверях нас встретил директор центра, темноволосый, поджарый. Лет сорок с небольшим. Впрочем, в наше время трудно оценить возраст, насколько человек выглядит, больше зависит от степени изменений генома и качества биомодераторов, чем от количества лет. Ошибка может составлять более ста лет в ту и другую стороны.