Краткий конспект истории английской литературы и литературы США - [140]
Наконец, в 1972 г. Миллер создал комедию «Сотворение мира и другие деяния», в которой иронично порассуждал о греховности человеческой натуры и поисках нравственных критериев.
В советских искусствоведческих работах сначала осторожно, а потом все более решительно осуждались общественные и политические взгляды Артура Миллера. Наконец, в 1984 г. профессор Я. Засурский назвал его «писателем, который в последнее время сделал антисоветизм чуть ли не второй своей профессией». Но, осуждая драматурга за антисоветские выпады, автор «Американской литературы XX века» отдает должное его пьесе «Американские часы» (1980): «В ней он рассказывает о своем детстве и юношестве в 30-е гг., годы кризиса. Кто же его герои? Молодые люди, которых привлекает газета „Дейли Уоркер“ и деятельность американских коммунистов. Конечно, их суждения кажутся немного наивными, но не смешными. Опасными же у Миллера оказываются фашисты и те американцы, которые им сочувствуют».
В 1965—1971 гг. Артур Миллер был президентом Международного Пен-клуба.
не только показывает бесчеловечность общества, но и несет в своем творчестве идею бунта против этого общества, резкого поворота от соглашательства к духовности.
«В мои намерения входило вызывать раздражение, равно как и развлекать», — признавался Эдуард Олби, для пьес которого характерна предельная эмоциональная насыщенность диалогов и драматургии.
Олби родился в Вашингтоне. В 1950 г. поссорился с приемными родителями и, не получив систематического образования, уехал из дому в Гринич Виллидж. Составлял музыкальные программы на радио, торговал пластинками и книгами, служил клерком в рекламном агентстве, посыльным. Был, однако, неплохо обеспечен полученным от бабки наследством. Писал стихи. Дебютировал в 1959 г. пьесой «Что случилось в зоопарке?», воссоздав психологическую обстановку эпохи маккартизма. Правда, несколько продюсеров в Нью-Йорке отвергли пьесу, и она была поставлена в Западном Берлине.
Против расизма направлена его пьеса «Что случилось с Бэсси Смит?» (1960), в основе которой — история гибели известной негритянской джазовой певицы.
«Кто боится Вирджинии Вулф» — драма из личной жизни интеллектуалов, на разных этапах жизни поступавшихся нравственными принципами ради безмятежного существования и материального благополучия — вызвала в сентябре 1962 г. сенсацию на Бродвее и, выдержав 663 представления в Нью-Йорке, тут же прошла по театрам Западной Европы, после чего была за полмиллиона долларов продана кинокомпании «Уорнер Бразерз» и принесла славу исполнителям главных ролей — Ричарду Бёртону и его жене Лиз Тейлор.
В 1966 г. Олби был награжден Пулитцеровской премией за пьесу «Шаткое равновесие», главный мотив которой — страх перед бессмысленностью существования. И в том же году избран членом Национальной Академии искусств.
«Всё в саду» (1967) — переработка пьесы англичанина Джайлза Купера.
Олби пользуется здесь приемами сатиры, гротеска, психологической обрисовки образов и виртуозно изобличает внутреннюю пустоту персонажей, их деградацию и бездуховность.
К подчеркнуто театральным формам обратился драматург в пьесах «Ящик» и «Цитаты председателя Мао Цзедуна» (обе увидели свет рампы в марте 1968-го) для выражения пессимистического взгляда на будущее цивилизации.
«Всё кончено» (1970) — самое значительное произведение Олби тех лет. Главный персонаж — умирающий за сценой человек. Эта незаурядная личность противопоставлена никчемности действующих на сцене в ожидании ее конца лиц. Они, безымянные, пришли, чтобы принять участие в ритуале прощания, и принесли с собой воспоминания о любовном, семейном, дружеском союзе. Когда всё будет кончено, они разойдутся, чужие друг другу, какими уже были много лет.
Резкий, беспощадный стиль Олби лишал иллюзий, которые еще питали герои Уильямса и Миллера. В 1975-м, правда, появилась пьеса «Морской пейзаж», которая выразила не такой уж безнадежный взгляд драматурга на действительность. Но «Прислушиваясь», написанная в следующем году, слишком уж напоминала об истериках из «Кто боится Вирджинии Вулф», возвращая к вопросу кризиса в отношениях мужчины и женщины...
В коротком очерке трудно охватить всю широчайшую панораму двух из, возможно, самых великих литератур мира. Вне поля нашего зрения, безусловно, осталось многое достойное внимания. Оправданием может служить лишь тот факт, что эта книжка — не диссертация, как, например, работа Я. Засурского, и не полная история литературы двух стран, а лишь конспект к ее изучению.
Мы почти не обращались к поэзии. Это было бы довольно трудно: англоязычный стих сильно отличается от привычного для нашего уха русского стиха. Рассуждать же о поэзии в переводах — значило бы анализировать более работу переводчика...
Я позволил себе остановиться на тех писателях, которые более запомнились за довольно долгие уже годы чтения. Быть может, кого-то покоробит диспропорция в изложении материала. Каюсь, о любимых писателях и книгах я говорил больше, хотя кому-то может показаться, что они того и не заслуживают...
Если мой труд подтолкнет читателя к более глубокому изучению истории литературы или хотя бы к знакомству с не прочитанными до сих пор книгами — я буду считать, что выполнил поставленную перед собой задачу.
