Краткие вести о скитаниях в северных водах - [47]
После этого молодые, вернувшись в комнату, где были раньше, целуются и, взявшись за руки, уходят в спальню. В спальне их ожидает жена свата, она переодевает невесту в новую рубашку из белого полотна и, поцеловав жениха и невесту в губы, уходит из спальни. На следующее утро сваха опять приходит с [другой] новой рубашкой, велит невесте переодеться и, взяв у нее рубашку, в которой та провела ночь, уносит [ее] к родителям невесты и показывает матери невесты, и если [на рубашке] есть красные пятна, то собирают родню и выпивают с ними чарку радости. Если же красных пятен [на рубашке] не оказывается, то сейчас же вызывают молодую [домой], мать наедине расспрашивает ее о причине этого и в зависимости от обстоятельств [невесту] строго наказывается.
Если у жениха нет родителей, то церемонию вместо родителей проводят те, кто давал ему имя при рождении. Бедняки и те, кому из-за тесноты жилищ трудно устроить настоящий фейерверк, зажигают семь небольших огней фейерверка во время пира.
Посещение новобрачными дома родителей жены бывает обычно на следующий день после свадьбы. Родителей жениха, [его] братьев и родственников приглашают к [родителям] невесты и устраивают пир. При этом бывают танцы и все прочее, как и в день свадьбы.
В той стране у всех — и у благородных, и у простых — один муж /129/ имеет одну жену; наложниц не заводят.
В случае желания развестись с женой сперва идут в церковь, где происходило венчание, говорят о [своем] намерении и [только] получив разрешение настоятеля, разводятся. Если же настоятель, несмотря на то что, не дает согласия, развод не допускается. После развода муж второй раз не может жениться, а жена не может выйти замуж, [вторичный] брак разрешается, если [разведенные] муж или жена умирает, и то [только] после трех лет [со дня кончины]. Если же супругов разлучила смерть, то [оставшийся в живых] может вскоре же вступить в брак вторично, однако не больше трех раз.
Иностранцам также разрешается жениться ка русских, но для этого они должны принять русскую веру и переменить имя и фамилию; в противном же случае брак не разрешается. Кодаю и другие три японца все время оставались [там] холостыми именно по той причине, что не приняли [русской] веры. [они] имели возможность все это видеть во всех подробностях, потому что на иностранцев законы [страны] не распространяются, и поэтому им не возбранялось куда угодно ходить и что угодно смотреть.
Похороны
Ко всем больным, когда [их] состояние становится очень тяжелым, обязательно приглашают настоятеля храма, прихожанином которого [является больной], удаляют, всех [из комнаты, и больной] исповедуется во всех делах [своей] жизни. Если больной умирает, собирается [вся] родня, приглашают священника, молятся и читают священные книги. Гроб делается из толстых досок.
Покойного омывают, затем если [он] был на казенной службе, надевают [на него] его униформу, /130/ делают его обычную прическу, под голову кладут вместо подушки круглый чурбан и укладывают лицом вверх. [гроб] накрывается крышкой, но гвозди пока, до времени, не заколачиваются, а просто накладывается крышка, а поверх нее гроб покрывается или черным шелком или бумажной тканью в зависимости от того, знатный или простой покойник. Гроб малолетних иногда покрывается красной материей, [если хоронят] высокого чиновника, впереди гроба идёт охрана из 300-400 солдат с тремя пушками, а в руках они несут ружья с примкнутыми штыками[347].
Всем, кто пришел проводить покойника, у ворот дают выпить по чарке вина. Перед гробом идет один священник и несет икону, за ним — настоятель храма, прихожанином которого [был умерший], затем следуют священники из соседних церквей или из церквей, с которыми [покойный] был связан [при жизни], далее выстраиваются прочие служители церкви, пришедшие проводить его. Гроб несут самые близкие подчиненные [покойного] или те, кто был облагодетельствован [им].
Родственники окружают гроб, идя впереди, позади, справа и слева от него. Приехавшие в каретах, [запряженных] четверками и шестерками лошадей, оставляют кареты следовать позади [процессии], а сами, все равно знатные они или простые люди, идут за гробом пешком.
Кроме солдат, несущих ружья, все остальные идут с зажженными свечами в руках.
По прибытии в церковь гроб ставят перед алтарем, снимают крышку, и настоятель [храма] покрывает лицо покойного бумагой, на которой что-то написано. Иногда стреляют из пушек, а потом дают залп из ружей. Так, стреляя то из пушек, то из ружей, делают девять залпов. Тем временем священник кончает читать отходную и каждый из родственников [подходит] к покойнику и целует [его], после чего крышка гроба прибивается гвоздями [и гроб], сопровождаемый настоятелем и родственниками, несут к могильной яме.
Закончив погребение, все съедают понемногу рисовой каши, после чего направляются в дом покойного. В том доме /131/ заранее приготовлено угощение в соответствии с положением умершего, и, угостившись, все расходятся по домам.
Надгробный камень имеет четырехугольную форму и кладется плашмя, лицевой стороной кверху. В течение двадцати одного дня траура одеваются в черное и снимают кольца, серьги и все прочие украшения. До пятидесятого дня каждый седьмой день приглашают священника и совершают службу. Поминки справляют через год, три года и семь лет. Говорят, что такие поминки устраивают до пятидесятой годовщины со дня смерти, но через сколько лет поминают после седьмого года, [морякам] неизвестно. Во время годовщины траура ограничиваются тем, что приглашают священника читать священные книги.
В двенадцатый месяц второго года Тэммэй, в год тигра, старшего брата воды, в 13-й день, в начале часа змеи из бухты Сироко вышел в море корабль "Синсё-мару. Штормом его занесло на Алеутские острова, откуда его капитан Кодаю и матросы совершили путешествие через всю Россию, в Питере были представлены императрице Екатерине II и с ее соизволения отправлены домой, в Японию. Домой добрались только трое. Со слов капитана Кодаю лекарь Куниакира составил эти записки. Кодаю собрал настолько подробные сведения о России, что современный читатель узнает много нового и интересного о России времён Екатерины Великой.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839–1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Восьмой том «Исторических записок» продолжает перевод труда древнекитайского историка Сыма Цяня (145-87 гг. до н.э.) на русский язык. Том содержит очередные 25 глав последнего раздела памятника — «Ле чжуань» («Жизнеописания») Главы тома вобрали в себя исторические и этнографические факты, сведения по древнекитайской философии, военному делу, медицине. Через драматические повороты личных судеб персонажей Сыма Цянь сумел дать многомерную картину истории Китая VI—II вв. до н.э.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Седьмой том «Исторических записок» продолжает перевод труда древнекитайского историка Сыма Цяня (145—87 гг. до н.э.) на русский язык. Том открывает 5-й и последний раздел памятника — «Ле чжуань» («Жизнеописания»). «Ле чжуань» включает в себя 70 глав биографий более 300 наиболее ярких и значительных фигур Древнего Китая. В книге 25 глав, персонажами которых являются выдающиеся политические деятели, философы, полководцы, поэты. Через драматические повороты личных судеб героев Сыма Цянь сумел дать многомерную картину истории Китая в VI—III вв.
«Исторические записки» древнекитайского историка Сыма Цяня (145-86? гг. до н. э.) — выдающийся памятник китайской историографии. До настоящего времени этот труд остается незаменимым источником разнообразных сведений о древнем Китае. В первый том вошли четыре главы «Основных записей» — первой части книги Сыма Цяня.