Красный сокол - [85]
1-й голос: — Куда же подевался щенок?
2-й голос: — Щенок щенком, а шороху наделал больше, чем надо.
1-й голос: — Да черт с ним. Он никому не нужен. Задание выполнено, полковник в мешке. Что нам еще треба? Сто грамм да корка хлеба. Жаль ребят, пострадавших за понюшку табака.
2-й голос: — Дай Бог дожить нам до свадьбы-женитьбы, а там — хоть трава не расти. Пошли. А то сдуру и нас подкосит, если прижух где-то поблизости.
Тем временем возле машины завал разобрали. Спутанного по рукам и ногам полковника втолкнули на заднее сиденье «Эмочки», не снимая мешка с головы. Два стража молча уселись по бокам. Еще два молчуна заняли место впереди, завели мотор, подали машину взад-вперед и повезли пленника в обратную сторону. Долго кружили по лесным прогалинам и наконец остановились, как потом выяснилось, возле избушки лесника. Сняли с головы мешок, включили свет в салоне, и всю дорогу сопевший полковник воочию убедился, что попал в руки дебелых прислужников немчуры. Подошел немецкий офицер с крылышками в петлицах, и допрос тут же в машине принял частный характер.
— Значит так, Иван, — начал впереди сидящий «немец» чисто по-русски, развернувшись лицом к допрашиваемому. — Слушай внимательно, что будет говорить немецкий офицер, а я переводить. И не заносись, будь вежлив. Теперь твоя жизнь зависит от него, от новых хозяев, — пояснил ситуацию переводчик, показывая рукой на офицера, как бы отмежевываясь тем самым от немца. — Он хочет сделать тебе лестное предложение.
Немец, стоя у раскрытой передней дверцы, представился: — Обер-лейтенант Люфтваффе Вильде. Гер полковник, говорите ли вы по-немецки? Можете ли объясниться со мной без переводчика?
— Нет, — замотал головой полковник, решив притвориться полным профаном в чужом наречии.
— Гут, хорошо. Я буду краток. Развяжите ему руки. Я только что прибыл сюда, в расположение немецкой части, с важным заданием. Завтра я улетаю обратно. Вы можете полететь со мной, если согласитесь помогать германскому рейху.
— Нет. Вы окружены, и вам не выбраться отсюда живьем, — сквозь зубы процедил полковник, еще не опомнившийся от такого странного предложения. Он приготовился, что от него начнут вытягивать военные сведения, так или иначе связанные с его служебным положением или секретным пакетом, а тут эдакий разворот с интригующим началом. Лихорадочная мысль: правильно ли он выбрал линию поведения? Стоит ли их запугивать и склонять к добровольной сдаче оружия? — мешала ему сосредоточится.
— Вы плохо знаете возможности Люфтваффе. Если вы не согласитесь лететь со мной, пеняйте на себя. Вас передадут в руки гестапо. Там с вами будут разговаривать по другому. Я вам гарантирую свободу выбора профессии в немецких воздушных силах, хорошо оплачиваемую, и тайну состояния на службе германского рейха, если вы пожелаете.
— Нет. Я не могу положиться на лейтенанта, — неуверенно заявил допрашиваемый, сменив грубый шантаж на более реальную позицию разговора. — Покажите меня командиру соединения. Я хочу объясниться с равным по званию.
— Да, да — закивал головой лейтенант — Если командир захочет с тобой разговаривать, — недовольно фыркнул допрашивающий, переходя на фамильярный тон беседы. — Бросьте его в погреб. Пусть набирается ума, как нужно обращаться с немецким офицером, — лейтенант в летчицкой пилотке отдал честь, скорее по-привычке, чем из уважения, и скрылся в избушке.
— Да-а, осложнил ты себе положение, — отвернулся посредник, больше смахивающий на матерого предателя, чем на скромного переводчика бродячей шайки солдат, оказавшихся в тылу Красной Армии под сенью Беловежской Пущи.
Из машины пленника отвели в чулан избушки, предупредили: «Не вздумай ломиться, получишь по башке».
Прошло час или два, а снаружи ничего существенно не изменилось. Шелест ног и голоса за дверью поутихли. Может статься, и часовые задремали. В самый раз не спеша ощупать темницу на крепость. Облапав стены и потолок пальцами, затворник пришел к выводу, что избушка сложена на совесть и голыми руками устроить лазейку — пустое дело. Остается проверить запор. Неудачливый дипкурьер легонько постучал в дверь.
Снаружи — ни звука. Тогда он сильно нажал плечом. Дверь не поддалась даже на мизер, упираясь во что-то твердое, судя по всему, в добротный засов. Впрочем, если толкнуть сильно да еще с разгона, без шума и треска не обойтись. Для проверки: есть ли кто поблизости, он забарабанил кулаком по двери. Тотчас послышались шаги.
— Воды. Пить, — достаточно громко прохрипел узник.
— Не велено открывать, пока начальство не придет. Потерпи, не велика птица, — послышалось из-за двери.
«Что за начальство? Уговаривать будут или выпытывать? В каком разрезе я им нужен? В качестве предателя, помощника или податливой губки, из которой все сведения выжмут, а потом, в лучшем случае, расстреляют?» — подобные вопросы терзали голову полковника, избравшего тактику оттягивания окончательного решения, уповая на новые превратности судьбы. В конце концов придя к заключению, что нечего гадать на кофейной гуще, когда кофе отсутствует, а разумнее — выспаться, пленник целиком доверился мудрости русской пословицы: утро вечера мудренее. Однако мешала жажда, не давала сладко окунуться в забытье. Но все же усталость и вечное недосыпание взяли верх.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Фрэнсис Брет Гарт родился в Олбани (штат Нью-Йорк) 25 августа 1836 года. Отец его — Генри Гарт — был школьным учителем. Человек широко образованный, любитель и знаток литературы, он не обладал качествами, необходимыми для быстрого делового успеха, и семья, в которой было четверо детей, жила до чрезвычайности скромно. В доме не было ничего лишнего, но зато была прекрасная библиотека. Маленький Фрэнк был «книжным мальчиком». Он редко выходил из дома и был постоянно погружен в чтение. Уже тогда он познакомился с сочинениями Дефо, Фильдинга, Смоллета, Шекспира, Ирвинга, Вальтера Скотта.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Очерк об известном адвокате и политическом деятеле дореволюционной России. 10 мая 1869, Москва — 15 июня 1957, Баден, Швейцария — российский адвокат, политический деятель. Член Государственной думы II,III и IV созывов, эмигрант. .
Труд журналиста-международника А.Алябьева - не только история Второй мировой войны, но и экскурс в историю развития военной авиации за этот период. Автор привлекает огромный документальный материал: официальные сообщения правительств, информационных агентств, радио и прессы, предоставляя возможность сравнить точку зрения воюющих сторон на одни и те же события. Приводит выдержки из приказов, инструкций, дневников и воспоминаний офицеров командного состава и пилотов, выполнивших боевые задания.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.