Красный снег - [4]
Царь был ему ненавистен. Свержению царя Фатех радовался: он считал, что сразу же после свержения царя его должны отпустить домой. Не отпустили. Царские офицеры продолжали командовать, как командовали раньше. Они загнали его работать в шахту. Когда в Казаринке стали открыто проклинать офицеров и объявили советскую власть, у него снова появилась надежда на возвращение. Однако и этой надежде не суждено было продержаться долго: в Совете подписывали бумажки — бери! Но за бумажку у офицеров и казаков много не возьмешь. Бумажка еще не власть. Бумажки пишет шахтер Вишняков. Управляющий Фофа тоже продолжает писать.
Все запуталось, перемешалось.
Трофим советовал:
— Посиди, скоро уляжется. Кто-то должен одолеть…
Трофиму можно ждать: он — дома. А Фатеху надо поторапливаться — зима началась.
Он решил попытать счастья у рудничного управляющего Феофана Юрьевича Куксы — «Фофы» по местному прозвищу…
Ох, как метет, на ногах не устоишь. Если бы не заглядывал к Фофе, может быть, теперь не пришлось бы блуждать по степи…
— Слава твоему дому, — сказал Фатех, низко поклонившись вышедшему навстречу управляющему. — Помоги мне, и аллах тебя не забудет…
Фофа скривился, словно проглотил что-то скверное, начал ругать шахтеров за то, что они «только требуют и ничего не дают». От злости на толстой шее у него выступили багровые пятна. Фатех робко повторил просьбу. Фофа внезапно замолчал, взял его за руку, повел за собой в просторную комнату и усадил в кресло.
— Подумать надо… Время тяжелое, нам не привыкать. Военнопленным тоже надо домой — за границу. Если бы никто не путался под ногами, я бы давно уладил с твоим отъездом…
Фофа улыбнулся, потрепал Фатеха по плечу.
— Много лет тебе жизни, — тоже попытался улыбнуться Фатех.
С улыбкой ничего не вышло — лицо застыло от разочарования.
— Я помогу тебе непременно, — обнадежил Фофа. — На этих днях договорюсь с железнодорожниками. У них своя власть, что захотят, то и сделают. А я дружбу с ними вожу.
— Спаси тебя, аллах! — воскликнул Фатех, опускаясь на колени.
— Зачем ты так? — Фофа торопливо поднял его и снова усадил в кресло. — Минулось то время, когда человек был принужден падать перед другим человеком на колени. Это царь приучал так делать.
— Он царь? — воодушевился Фатех. — Нет царь!
Фофа отошел в дальний, темный угол комнаты, чтобы оттуда понаблюдать за Фатехом.
— Мы должны привыкать к равноправию и жизни без царя. Дается это трудно. Петька Сутолов врет, когда говорит, что отныне все люди братья и жить будут по-братски. Люди до этого слишком долго жили по-разному, чтоб вот так, сразу, суметь — друг другу в братья. — Фофа вышел из темного угла и повторил: — Нельзя друг к другу в братья! Трудно привыкнуть!
Фатех внимательно слушал, не понимая, почему надо привыкать жить по-братски. К этому не привыкают, это делают по чувству и доброму согласию. Возражать Фатех не решался. Он ждал, когда Фофа заговорит о поездах на Ташкент.
— Нам сейчас всем тяжело, — продолжал, однако, Фофа о своем. — И Петьке Сутолову не легче, хотя он и ходит по Казаринке козырем. И Архипу Вишнякову трудно, пусть за него весь народ голосует. И мне не просто жить на свете. Другое время наступило. Старые порядки отменяются, а новые не укрепились. — Фофа загадочно улыбнулся и, приблизившись, снова потрепал Фатеха по плечу. — Тебе все это ни к чему. Тебе о поездах на Ташкент надо! — Он на миг задумался, почесывая указательным пальцем пухлый подбородок, затем, словно вспомнив что-то важное, спросил: — Когда на смену?
— Скоро… сейчас надо.
— Хорошо! — живо воскликнул Фофа. — Условимся с тобой об одном деле, а потом окончательно решим…
Он медленно прошелся по комнате. Туфли мягкие, бесшумные. Идет по ковру, словно жалко ступать. Короткопалые руки почему-то сложены на груди.
— Видишь, рабочий контроль на шахте скоро не только станет карманы у управляющего выворачивать, а и за пазуху полезет. Всюду ему нужно, все он понимает. А ведь управляющий получше контроля знает, каким делом прежде всего надо заняться на шахте. Я знаю, примерно, что нужно применять взрывчатку для ремонта ствола. А взрывчатку я не могу доставить в шахту. Взрывчаткой они сами распоряжаются! — Фофа развел руками. — Что скажешь?
— Много-много пишут…
— Вот именно! — Фофа взял стул и сел рядом с Фатехом. — Не верят. Подозревают. В чем? Неразумная подозрительность вредит, — заговорил он тише. — Зачем вводить в нашу жизнь подозрительность?
Фатех во всем соглашался с Фофой, чтоб Фофа не отказал в обещанной помощи. Он не понимал, о чем тот его спрашивал. «Подозрительность» — такого слова ему не приходилось слышать.
От Фофы пахло духами и табаком. Фатех закрыл глаза, вспоминая, как приятно пахло в богатой бухарской чайхане, где курили кальян и куда однажды завел его Джалол.
— Мне нельзя пронести взрывчатку в шахту, — хрипло шептал рядом Фофа. — Ты это сделаешь… Оставишь в десяти саженях от рудничного двора… Остальное тебя не касается… А завтра мы решим насчет отъезда… можешь не сомневаться!
Фатех вышел от Фофы с пятифунтовым свертком. Он решил все сделать, лишь бы отъезд состоялся…
Думать некогда.
Спрятал сверток под спецовку, прошел благополучно мимо глазастой стволовой Алены и зашагал по наклонному стволу в шахту. «Аллах надоумил меня пойти к Фофе, аллах поведет меня и дальше. Все в его власти, во всем его воля, все ему известно…»
Впервые хирург Владислав Тобильский встретился с Оришей Гай летом 1942 года в лагере военнопленных…
Он родился джентльменом-южанином и жил как на театральных подмостках, где был главным героем — рыцарственным, благородным, щедрым, великодушным. И едва началась Первая мировая война, рыцарство повлекло его на театр военных действий…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
15 февраля 1989 г. последний советский солдат покинул территорию Демократической республики Афганистан. Десятилетняя Афганская война закончилась… Но и сейчас, по прошествии 30 лет, история этой войны покрыта белыми пятнами, одно из которых — участие в ней советских пограничников. Сам факт участия «зелёных фуражек» в той, ныне уже подзабытой войне, тщательно скрывался руководством Комитета государственной безопасности и лишь относительно недавно очевидцы тех событий стали делиться воспоминаниями. В этой книге вы не встретите подробного исторического анализа и статистических выкладок, комментариев маститых политологов и видных политиков.
События, описанные автором в настоящей повести, относятся к одной из героических страниц борьбы польского народа против гитлеровской агрессии. 1 сентября 1939 г., в день нападения фашистской Германии на Польшу, первыми приняли на себя удар гитлеровских полчищ защитники гарнизона на полуострове Вестерплятте в районе Гданьского порта. Сто пятьдесят часов, семь дней, с 1 по 7 сентября, мужественно сражались сто восемьдесят два польских воина против вооруженного до зубов врага. Все участники обороны Вестерплятте, погибшие и оставшиеся в живых, удостоены высшей военной награды Польши — ордена Виртути Милитари. Повесть написана увлекательно и представляет интерес для широкого круга читателей.
Сергей Сергеевич Прага родился в 1905 году в городе Ростове-на-Дону. Он участвовал в гражданской и Великой Отечественной войнах, служил в пограничных войсках. С. С. Прага член КПСС, в настоящее время — полковник запаса, награжденный орденами и медалями СССР. Печататься, как автор военных и приключенческих повестей и рассказов, С. С. Прага начал в 1952 году. Повести «План полпреда», «Граница проходит по Араксу», «Да, был…», «Слава не умирает», «Дело о четверти миллиона» и многие рассказы о смелых, мужественных и находчивых людях, с которыми приходилось встречаться их автору в разное время, печатались на страницах журналов («Уральский следопыт», «Советский войн», «Советская милиция») и газет («Ленинское знамя» — орган ЗакВО, «Молодежь Грузии», «Молодежь Азербайджана» и др.)
Книга представляет собой сборник воспоминаний. Авторы, представленные в этой книге, родились в 30-е годы прошлого века. Независимо от того, жили ли они в Советском Союзе, позднее в России, или в ГДР, позднее в ФРГ, их всех объединяет общая судьба. В детстве они пережили лишения и ужасы войны – потерю близких, голод, эвакуацию, изгнание, а в зрелом возрасте – не только кардинальное изменение общественно-политического строя, но и исчезновение государств, в которых они жили. И теперь с высоты своего возраста авторы не только вспоминают события нелегкой жизни, но и дают им оценку в надежде, что у последующих поколений не будет военного детства, а перемены будут вести только к благополучию.