Красный меч: Скрижали небес - [39]

Возможно, мне почудилось, но звучание последней фразы напомнило мне мотив известной старой песни[45], которую очень любит слушать моя бабушка. Наставник перевернул песочные часы, стоящие у него на столе, и мир вокруг погрузился в темноту.

— Ребята, все ко мне, — раздался крик Ника в кромешной тьме, и я побежал на голос.

Постепенно глаза привыкли к темноте, освещаемой лишь звездами и полной красноватой луной. На вершине дюны в нескольких десятках метров от меня был виден силуэт человека, призывно машущего мечом. Я бросился к нему, хотя, это слово не совсем точно описывало мои действия. На мне были тяжелые доспехи полной защиты, и ноги вязли в песке по самые щиколотки, а по правому набедреннику глухо стучали тяжелые ножны.

Я взялся за рукоять меча и ощутил уже знакомое чувство единения с оружием и уверенности в себе, несмотря на нулевой уровень владения Силой. Мы собрались вокруг Ника, и, взбудораженные и возбужденные, начали оглядывать друг друга.

На всех были одинаковые доспехи, черные, практически сливающиеся с ночным небом, если смотреть на них снизу. Мечи у парней были разные, а мой Грейсвандир был самым маленьким на фоне остальных. Я сразу понял, что постоянный поток иронии, связанной с небольшими размерами меча — это моя судьба. И не стал ей противиться, Грейс точно останется со мной.

— Парни, семерки разбросаны довольно далеко друг от друга, — Ник указал рукой на темные силуэты, на вершинах окружающих нас барханов. — Я думаю, что мы должны собраться вместе, вопрос лишь в одном: к кому из них бежать?

— К центру распределения семерок, — незамедлительно ответил Энди, — это — самый быстрый вариант.

— Ты можешь не умничать, а показать пальцем? — недовольным тоном спросил Итан.

— Легко, — ответил ему Энди и побежал навстречу Луне.

Мы бежали, увязая в песке, и кричали другим группам, показывая на нашу цель — самый высокий бархан в видимой части пустыни. Постепенно другие парни приняли наши правила игры и направились туда же. Передвижение по песку в полном боевом облачении — та еще мука. Уже через минуту бега ты начинаешь последовательно склонять по матери тяжелую амуницию, выковавших ее кузнецов, плавильщиков и даже шахтеров, добывших уголь и железную руду. Но вне конкуренции, конечно, песок. Буквально за несколько минут он забился во все щели доспехов, засыпал волосы, забил глаза и скрипел на зубах, когда я крепко сжимал их от ненависти к Харису.

К вершине мы прибыли первыми. Нас ждала семнадцатая группа. Лукас - воин-пятерка, бой которого с Мией я наблюдал в первый вечер, был именно из ее состава.

— Привет ребята, — неожиданно дружелюбно сказал он, — пока к нам бежит лишь половина семерок, нам нужно дать сигнал всем, иначе мы не успеем собраться, и нас покрошат в капусту порознь.

— Принимается, — ответил Ник с кислой физиономией, недовольный тем, что приходится подчиняться лидеру другой группы, — давайте звать сюда всех.

И мы в полном обмундировании прыгали как зайчики из Хэмлис[46] и синхронно выкрикивали: «Сюда!» в бесконечные пустынные дали. Когда пространство вокруг нас заполнилось запыхавшимися и отфыркивающимися от песка парнями и девушками, мы услышали крики и тяжелый топот.

Всадники показались из-за гребня высокой дюны. Подсвеченные огромной красной луной Хариса, их черные силуэты напоминали ковбоев на фоне кровавого заката из игры RDR[47]. Над песками пронесся рев ящеров и крики всадников — кавалерия пошла в атаку.

Мои познания в области военной стратегии и тактики строились исключительно на впечатлениях от просмотра фильмов и чтения фантастических романов и в данной ситуации были совершенно бесполезны. Но даже я совершенно точно понимал, что против кавалерии у пехоты нет ни единого шанса. Если, конечно, в песке не закопан огромный, лакированный до глянца, восьмидесятивосьмиклавишный бехштейн[48] у Бога из машины[49] за пазухой.

— Ребята, все помнят, что делать? — закричал Лукас, и поднял вверх меч, — мы должны победить!

— Стоим стеной, — крикнул мне Энди, — узгуны тупые и сыкуны еще те, только на вид грозные. — Ждешь, узгун бежит на тебя, приседаешь, уклоняешься от меча всадника и всаживаешь клинок в зеленое брюхо.

Мы рассредоточились в двойную шеренгу и встали на расстоянии примерно три метра друг от друга — чтобы ящер не мог проскочить невредимым мимо выставленного клинка.

Умом я понимал, что нахожусь в свитке, в искусственном мире, но эмоции меня захлестывали вполне настоящие. Я стоял в рядах нашей дружины, смотрел на приближающихся ящеров, выглядящих в розовом свете луны древними призраками, и трясся от страха. Меня колотило в буквальном смысле слова: сердце заходилось в бешеном ритме, руки и ноги дрожали как будто в лихорадке, а легким отчаянно не хватало воздуха. Рассудок вступал в неразрешимое противоречие с ощущениями, которые всеми доступными способами сообщали ему о смертельной опасности для носителя. Я не убежал лишь потому, что это было абсолютно бесполезно. А еще мы, все же, находились в симуляции.

Узгуны смяли наш строй за несколько секунд. Воздух наполнился криками раненых и раздавленных заживо, рычанием ящеров и торжествующими воплями наездников. По инерции они пронеслись дальше, к нам за спины, а затем развернулись и повторили атаку. В первом заходе я совершенно не пострадал: поднимая тучи песка, ящеры пронеслись слева и справа, а мечи их всадников до меня не дотянулись. Вторая атака была адресной: направляемые опытными воинами, звери нападали на конкретных пеших воинов.