Красный дом - [49]

– Так, говори медленно. Я уверен, мы сможем решить эту проблему.

Бенджи не любил выказывать свои переживания перед теми, кто не является его семьей, но рядом с Ричардом он чувствовал себя в безопасности, как рядом с хорошим учителем.

– Там животное. В сарае животное.

– Какое животное? – Ричард подумал, что это может быть заблудившаяся корова или что-то в таком роде.

– Не знаю, – уже спокойней ответил Бенджи, разделив ответственность со взрослым. – Оно похоже на мышь.

– Оно тебя испугало? – Ричард чуть не засмеялся, но сдержал смех из-за отчаянного вида Бенджи.

– Оно больное.

– Тогда идем.

Он потрепал племянника по плечу, и они направились в сарай. Его грусть оттого, что он так и не стал отцом, была сродни печали Бенджи от вида землеройки.

– Показывай, – сказал Ричард, когда они вошли в сарай.

На сей раз Бенджи побоялся подходить близко. То, что Ричард – доктор, навело его на мысли о бешенстве. Ричард склонился над маленьким тельцем животного. Оно все еще шевелилось. Он взял из поленницы щепку и потыкал зверька. Бенджи хотел попросить его не делать землеройке больно, только доктору нельзя говорить, что ему делать.

– Крысиный яд, – выпрямившись, констатировал Ричард. – Внутреннее кровотечение. Боюсь, мы ничем не можем помочь бедолаге.

Бенджи стало дурно, и от расстройства он не заметил, как в руках Ричарда появилась лопата. Он хотел крикнуть «нет!», но чувствовал себя словно в космосе или под водой. Ричард занес лопату над зверьком, и Бенджи зажмурился, но, услышав хруст, с которым лопата вонзилась в утоптанный пол сарая, невольно открыл глаза. Зверек лежал, разделенный на две части, в лужице крови, и его внутренности – маленькие бордовые мешочки – вывалились наружу.

Ричард собрал все это на лопату и сказал:

– Давай устроим ему подобающие похороны.

По лицу Бенджи заструились слезы, и он убежал, всхлипывая.

– Бенджамин?..

За домом остановилась машина. Доминик беспокоился о Дейзи и успел вообразить полицию с плохими вестями о ней. Однако это оказался зеленый «рено», высадивший Дейзи и уехавший, когда Доминик вышел из дома.

– Дейзи? – окликнул он, глядя на ее выпачканные грязью штаны.

Она посмотрела на отца. Успела ли Мелисса рассказать остальным?

– Как ты?

Не знает. Пока она в безопасности.

– Я заблудилась. – Полуправда, но и не настоящая ложь. – Эти мужчина и женщина подвезли меня. Они хорошие.

– Ты, похоже, замерзла.

– Прости, я потеряла пальто, – покаялась она – ведь родителям придется заплатить за новое.

– Давай, заходи.

Правда в том, что те двое не просто подвезли ее, они сделали для нее гораздо больше: не только подняли на ноги, но и в каком-то смысле спасли. Дейзи не осознавала происходящее вокруг, словно пребывая под анестезией, и потеряла счет времени. На миг она подумала, что вцепилась в руку пожилого мужчины, удерживая его от падения, однако все оказалось наоборот.

В коридоре они с отцом остановились. Интересно, где сейчас Мелисса?

– Мне нужно побыть одной.

– Принести тебе чего-нибудь?

– Все хорошо.

– Дейзи?

Сдерживая слезы, она повернулась.

– Я рад, что все обошлось, – сказал отец. – Не волнуйся о пальто.

– Спасибо. – Дейзи принялась подниматься по лестнице.

Доминик смутно осознавал, что она чем-то обеспокоена и мыслями далеко отсюда, но решил не говорить об этом Анжеле: ей нельзя доверять в подобном деле. Это будет их с Дейзи секрет. Он поднимется к дочери позже и проверит, как она.

Залитые кипятком сушеные грибы источали запах немытых тел, но это был единственный известный Анжеле вегетарианский рецепт. Ей вдруг захотелось запечь для Мелиссы свиную голову – глянцевито блестящую, с яблоком во рту. Правда, это расстроит Бенджи. Сегодня Анжела сказала Доминику, что хочет домой, и на миг ей показалось, будто он согласится. Однако он тут же взял родительский тон, который использовал все чаще и чаще в последние дни.

– Ты потом пожалеешь об этом. Да и Ричард обидится. Потерпи немного.

От его правоты ей лишь стало хуже. Херес, томатное пюре… Ризотто из «Лондиса».

В кухню вошла Луиза, поставила перед Анжелой бокал красного вина и села на подоконник. В ней что-то неуловимо изменилось.

– Прости за вчерашнюю ночь.

Вчерашнюю ночь? Анжела так наловчилась изгонять воспоминания, что не сразу и вспомнила.

– Скорее, это мне следует извиняться.

– Или ни одной из нас не нужно просить прощения.

Кажется, Луиза изменила точку зрения и решила перейти на ее сторону? Она явно относится к ней теплее, чем раньше. Анжела высыпала рис в сковороду и размешала его.

– Доминик сказал, у тебя был сложный период в жизни.

– У тебя сейчас, похоже, тоже такой период? – спросила Анжела, не желая говорить ни о себе, ни о Карен.

– Так заметно?

– В аббатстве вы, кажется, поссорились.

– У меня есть прошлое. – Луизе вдруг остро захотелось закурить. Она не курила одиннадцать месяцев, а руки до сих пор иной раз казались пустыми без сигареты. – А Ричард предпочел бы, чтобы я была невинной, как юная невеста.

– А! – Анжелу затошнило при мысли о Ричарде и сексе. Потом ей стало смешно. – Бедный Ричард. – Она налила в рис воду.

– Почему?

– Прошлое так и преследует его. Я доставила ему немало хлопот тем, что не ухаживала за мамой… – Анжела усмехнулась и отпила вино.