Красный дом - [27]

Дейзи озарило. Мама – обычный человек, а она так редко это замечает. Появилось желание ее обнять, и чтобы все снова было хорошо. Прошедшие годы вдруг показались сном: она опять стала пятилетней девочкой, которая едет с мамой в город за покупками. Дейзи отвернулась и уставилась в окно. Автобус поднимался над деревьями и заборами и наконец выехал на пустошь с серой лентой дороги и окаймляющими долину рядами сосен, похожими на вырезанный ножницами войлок.

– Прости за Ричарда, – проговорила Анжела.

– Ничего страшного, я могу за себя постоять. – Их с матерью извечный танец: одна тянется, другая отступает, одна поглаживает, другая огрызается в ответ.

– Он задирал тебя.

– Не верится, что он твой брат.

– Я с ним тоже веду себя не как святая.

Многие считали Доминика приятелем, но никто не называл его лучшим другом. Анжела полагала – виной тому его малодушие, однако старалась лишний раз об этом не думать. Просто Доминик не способен должным образом взаимодействовать с миром. По ипотеке – задолженность, по машине свалка плачет, а ему все нипочем.

Доминик глянул через плечо, как Бенджи с Алексом играют на заднем сиденье в камень-ножницы-бумага – точнее, в версию Бенджи: «пи-пи – ка-ка – буэ».

Он считал своим благословенным даром отсутствие потребности к чему-либо стремиться. Эта потребность многими завладевает, как проклятье. Доминик же взирал на сумбурную религиозность Дейзи, на Алекса, однажды после пробежки увезенного на «Скорой», на Анжелу, пытающуюся спасти малолетних гопников, которые все равно попадут в тюрьму – и признавал за ними право жить иначе, чем он.

«Замок Раглан был построен в середине 1430-х годов сэром Уильямом ап Томасом, за цвет доспехов прозванным «Голубым рыцарем из Гвента». Он сражался бок о бок с Генрихом V в битве при Азенкуре… – добросовестно читал бесплатную брошюру Ричард, – … но во время гражданской войны замок после долгой осады был взорван, и от него остались лишь живописные руины…»

Нужно обладать развитым историческим воображением, чтобы среди груды замшелых камней увидеть соколятника, представить запах выпекающегося хлеба и услышать стук веток, обрубаемых ножами. Однако единственное, что видит Луиза, – отсутствие кафе, где она могла бы посидеть в тепле с капучино и журналом, которые не дадут ей зацикливаться на видении обнаженного, изуродованного тела Мелиссы в канаве.

Алекс идет по парапету Большой башни, которая – цитата: «окружена рвом и соединяется с основными укреплениями подъемным мостом». Над головой летит одномоторный самолет, шумя, точно газонокосилка. Алексу вспоминается прошлогодний полет на «Пайпер Чероки» с дядей Джоша: во время взлета он испугался, потом, когда страх схлынул, ощутил самодовольство, затем пришло наслаждение полетом, и в конце концов скука – в сущности, делать там было нечего, только сидеть в маленьком кресле и таращиться на облака.

Алекс смотрит вниз, на большую каменную коробку каминного зала. Там расхаживает туда-сюда Луиза. В отсутствие Мелиссы он наконец-то замечает, насколько красива ее мать. Ей почти пятьдесят, и если сказать о ее привлекательности вслух, его сочтут извращенцем. Однако она и впрямь в хорошей форме. Алекс представляет, как Луиза снимает свой бежевый свитерок. Большая грудь, белокурые волосы…

Доминик слушает песню «Стелла под светом звезд» из первого альбома «Virtuoso» Джо Пасса. BbMa7, Em7b5, A7… Невероятные разбежки, их оживляет рваный ритм. С самого прибытия в замок Доминик испытывает дежавю. Странно, он ведь никогда не был в Уэльсе… Вдруг перед глазами встает битва на мечах Роберта Планта в клипе «Песня остается прежней». Фильм, похоже, снимался здесь – Плант владел фермой в Уэльсе в свой период «подземелий и драконов». Тогда он написал «Брон-и-Айр стомп» и многое другое в том же духе. Жаль, Доминику не с кем здесь поделиться столь ценным открытием.

Бенджи совсем не до замка – с ним пытается подружиться какой-то странный рыжий мальчик.

– Мы из Девоншира. Ты видел «Пиратов Карибского моря»? А у моего отца есть квадроцикл…

Мальчик носит футболку с дельфином, а брови у него светлые, почти незаметные. Бенджи хочет остаться один, чтобы сосредоточиться. Ведь если не сосредоточиться как следует, рыцари не выйдут из своих каменных могил, их копья не вознесутся над рвом…

– Ты любишь футбол?

Бенджи почти не разбирается в политике игровых площадок с их дурацкими драчками за территорию и статус. Он предпочитает более логичные игры с лучшей тактикой. Он много времени проводит со старшим братом и сестрой и потому знает о гомосексуальности, коммунизме и налоге на прибыль, а с Павлом ему легко, потому что они оба любят делать зелья и устраивать кровавую резню в лего, но если Уэйн Гудрич называет его кретином…

– Вон мой папа! – Рыжий мальчик на миг оборачивается.

Бенджи убегает.

– Проблема Дженнифер в том… – Ричард на миг умолкает: раньше он всерьез это обсуждал только с Луизой, – что другие люди ее на самом деле не волнуют. То, как она обращалась со мной, тут ни при чем. Что посеешь, то и пожнешь. Но вот ее друзья, пациенты…

Мелькнуло воспоминание о девочке в инвалидном кресле.