Красные виноградники - [4]

Бульваров путаных круженье

в июльских скомканных ночах,

где зори снам на грани мига

лепечут что-то невпопад.

А душный день дыханьем юга

грозится сжечь остатки сна.

6. Бесшабашный апрель

Наизнанку вывернув карманы,

ты гуляешь лихо по Москве.

Неуёмный, одичалый, шалый,

заливает город яркий свет.

Только день – сокрытая страница,

облегчённый вздох календаря —

в смутных грёзах прошлому приснится,

в будущем надежду обретя.

7. Элул

Месяц трубления в рог.

Лодкой над Иерусалимом

луна на исходе плывёт

ночью. А утром ранимым

яростный пышет день

из своего горнила

солнцем, где даже тень

испепеляет. Сила

выжженных камнем трав.

Горечь песка и дыма.

Месяц трубления в рог.

Золото Иерусалима.

Южная ночь

Сквозь сутолоку смотрят на меня

забытые немыслимые очи…

Благоухание померкнувшего дня

течёт по жилам душно-томной ночи.

Весь в царственном убранстве кипарис

указывает путнику дорогу,

и мириады звёзд – лучами вниз —

в кромешной тьме мерцают искрой Божьей.

«Как удержать, скажи, в ладонях ветер?…»

Как удержать, скажи, в ладонях ветер?

Коль нрав горяч, а разум столь остёр, —

вперёд!

          Туда, где лишь один простор

упругим ветром распахнёт навстречу

тебе себя, и даль, и бесконечность…

…Как удержать, скажи, в ладонях ветер?

Майское цветение

1. «Отражается свет в зеркалах…»

Отражается свет в зеркалах;

зеленее зелёного дали.

Облаками осевшими встали

все деревья в окрестных садах.

2. «В тот майский день…»

     В тот майский день

     цвела сирень,

и в кружевах листвы и тени

     стоял туман

     и плыл дурман

черёмухи и птичьих трелей.

3. «Стеной жемчужной белые туманы…»

Стеной жемчужной белые туманы

стоят, в низинах уплотняясь. А кругом

сирени лиловеющим дурманом

роса благоухает. Серебром

чернёным проступили дали —

размыты очертания. Вдали

тумана клочья.

               Солнце поднимается,

и тёплый пар восходит от земли.

«Каких оттенков буйноцветье белого!..»

Каких оттенков буйноцветье белого!

Такая небывало дружная весна.

Опомнились от спячки ошалелые

земля, деревья, небо и трава.

Весёлый ветер гонит спозаранку

и не даёт собраться в тучи облакам.

И, вывернут на пёструю изнанку,

оказывается, сшит по лоскуткам

нарядный мир, обидами не тронутый.

Какой тебя художник рисовал?

а солнца щедро льющееся золото

с водою животворной пополам

разбрызгало такие пятна белого

от розовато-кремовых до чуть

                   зеленовато-голубых.

Какое буйноцветье ошалелое!

Как воздух, напоён прохладою

                           цветенья, чист!

«…И утро тонет в серебристой дымке…»

«И льётся чистая и тёплая лазурь

На отдыхающее поле…»

Ф. И. Тютчев

…И утро тонет в серебристой дымке.

Стоит сентябрь, а на душе – темно.

Всё мысль одна:

                 – Земля вконец остынет.

Но ветви гнутся тяжестью плодов.

Нет золота в листве, и небо ясно —

спокойная безбрежная лазурь,

и жертв зиме, бессмысленных, напрасных,

не кружит вихрь осенних тёмных бурь.

Земля тиха, как будто бы в июне.

Вот только ночи сделались длинней,

да холоднее с каждым разом луны,

да с каждым утром солнца свет бледней.

И тяжесть на душе непроходяща,

непреходяща. И в земной красе

росинкой каждой утренней маняще

цветы тревожат память о весне.

«Ещё глазами, даже не раскрытыми…»

Ещё глазами, даже не раскрытыми,

я чувствую, как свет пронизывает день.

И гомон птиц через окно раскрытое

пронизывает всю листву насквозь, как свет.

И два желанья борются:

                                проснуться?

                                           нет! Не просыпаться!

Войти в мир чудный пробужденья

       или мгновение на грани сна и бодрствования

остановить?

И муки горше нет, чем с этим мигом распрощаться.

И счастья выше нет – мир света солнечного

                                                             обрести.

На восток

1. «Что имел – не берёг. Не сберёг…»

Что имел – не берёг. Не сберёг.

Поезд мчит на Восток, на Восток.

Ветер в двери вагона стучит —

замолчи, замолчи, замолчи!

А у прошлого нежен взор.

Лишь колёса лепечут: – Вздор —

прожитое. Сначала – жизнь.

– не могу. Научи. Подскажи, —

долетел исступлённый крик

до могучих сибирских рек,

до глухих непролазных лесов.

Им в ответ тихий сдавленный стон

ударяет болью в висок:

– Одинок. Одинок. Одинок.

Время, сыпь побыстрей свой песок!

Пусть скорее судьба унесёт

дале с Запада на Восток!

Вот и весь материк пересёк.

Ох, и как же, вправду, далёк

этот самый Дальний Восток!

2. «Что было? А было много…»

Что было? А было много

всего: и разлук, и встреч.

Змеится, скользит дорога,

как хитроумная речь.

Что было, то было. Всплески

тоски. Боль встреч и разлук.

Тайги ритуальная пляска

под дробный колёс перестук:

– Мы молоды были и строги

к себе и близким. Но вот

сибирские грады-остроги

встают, словно солнце встаёт.

Весёлая русская удаль

из этих бескрайних широт.

Восток. Это просто чудо —

отсюда солнце встаёт.

3. «Прошуршал между пальцев песок…»

Прошуршал между пальцев песок —

путь окончен. С тобою Восток:

сопки, сосны, тайга, Уссури.

Край земли алым жаром горит —

вот отсюда-то солнце встаёт.

Ветер хриплые песни поёт

о любви, о земле, о судьбе —

всё, что в жизни досталось тебе.

Да ещё до исхода зари

всё шептала тайге Уссури,

ударяя болью в висок:

– Одинок. Одинок. Одинок.

Ах, нескор и далече-далёк

путь на Запад. Шершавый песок

лижет сонной волной Уссури.