Красные виноградники - [2]

Взошла звезда,

и тоньше лебяжьего пуха

плывут облака.

Из цикла «Моему оппоненту»

1. «О юности магический кристалл!..»

О юности магический кристалл!

Сквозь переливы радужных видений

проходят вереницей скорбной тени

тех дел, что ты в удел себе избрал.

2. «О юность! только ты была права…»

О юность! только ты была права.

Презренье к злату, неустройство быта, —

и это всё в порыв единый слито.

И падает на плаху голова.

3. «О юности магический кристалл!..»

О юности магический кристалл!

Всё спуталось…

                     Расплата за награду

приходит в срок.

                     И ничего не надо

менять в судьбе, где все слова —

                                             судьба.

4. «О юность! только ты была права…»

О юность! только ты была права.

За клятву верности восторженным обетам

уплачено сполна. Страданья и обиды,

по крайней мере, обратят в дела

те помыслы.

Синтезатор

Прощальная симфония стучится —

уходят музыканты, гасят свечи.

Судьбе претит премного благолепья.

В холодном блеске проступает Вечность.

но вздыблена в порыве Бесконечность.

Судьбе земной причастность, как участье.

А быть Судьбою надобно решиться.

«…А в это время музыка рождалась…»

…А в это время музыка рождалась.

Она была из воздуха и света;

она была земной одновременно.

А музыкант был нищ и болен.

Его измучили страдания земные,

и он молил о благостном конце.

А в это время музыка рождалась,

ещё неясная, как очертанья гор,

затянутых прозрачной дымкой.

И свет, и воздух, и земная бренность

всё отчётливее проступали в ней.

И музыка была их продолженьем,

противившимся умиранью плоти.

…Так он обретал бессмертие своё.

«Имя чьё не призывая всуе…»

Имя чьё не призывая всуе,

не сумел пробить твердыню стен?

Кто сказал, что это всё – пустое?

Для кого успех? А ты успел?

Временами даже время плачет,

не успев стать Жизнью и Судьбой.

Тот, кто раз хоть на земле заплачет,

остановит миг и – сгинет в нём.

«Это горькое-горькое Время…»

Это горькое-горькое Время —

смутной Вечности мутный поток,

инфильтрованный в Жизнь, где отмерян

чистой радости каждый глоток

скупо, скаредно. Еле-еле

наползает на берег волна,

и нога, занесённая в стремя,

ожиданием странствий полна.

От нечего делать

Рассматриваю мир сквозь бусинки цветенья;

перебираю в пальцах ожерелье…

И душу наполняют чудные виденья,

где всё – реальность,

а реальность – суть сомненья.

Ведь если жизни ожерелье

из бусинок, нанизанных небрежно,

под лупой лени праздно изучать,

то жизнь есть ирреальное виденье,

ленивой спеси удовлетворенье.

…И так дойти до полного неверья

в реальность бытия?

Благодать

1. «Макушка лета вся в цветах и травах…»

Макушка лета вся в цветах и травах —

плодоношенья время предстоит.

Сменяет жар полей лесов прохлада,

где под горой живой поток журчит.

2. «Преломляется мир в зеркалах…»

Преломляется мир в зеркалах.

Распадается надвое свет.

на умытых росою полях

перезвон, пересвет, пересмех…

3. «На тыщи вёрст кругом – Россия…»

На тыщи вёрст кругом – Россия:

не растоптать, не разорвать.

Деревья в росах все – босые;

в глазах озёр – небес печать.

«Пусть же кончился август медвяный…»

Пусть же кончился август медвяный,

рой пригожих улыбчивых дней

всё кружит. Но с гусиною стаей

покидает тепло на заре

сей приют. Наряжается в иней

да рябинную горечь сентябрь.

Ближе к утру земля поостынет.

Среди дня, ввечеру – благодать.

Невысокое щедрое солнце

на прощанье озолотит

ту дубраву за полем. Смеётся

старикашка. Старик-лесовик.

Деревянная чурка в дуброве.

Чур-чура от беды! Холода.

Индевелые сдвинутся брови.

Смех и шёпот. И скоро зима.

«Зелёный омут темень отражает…»

Зелёный омут темень отражает.

Там стебли лилий стелются по дну.

но всколыхнулись дальние пожары

и юный август тянут в глубину.

Луна вплывает в омут из-за кручи —

таких ночей не будет в сентябре.

Вон та звезда упала нынче ночью —

она моя. Горячий звёздный смех

прожжёт насквозь усталые ладони.

ах, юный август плавает в воде.

И месяц – быстрокрылою ладьёю

для лилии, мерцающей на дне.

Летний полдень

1. «Море света и море тепла…»

Море света и море тепла…

Посреди – островки, островки…

На тысячи мелких осколков

разбивается нега летнего дня.

2. «Это солнце…»

Это солнце.

        Ромашка в губах,

улыбающихся беспричинно.

Перепачканный спелой черникой

полдня летнего чувственный рот.

3. «Лето – лень и наваждение…»

Лето —

лень и наваждение.

Нет причин для наших бед.

Белый свет – преображение —

преломляет отражение

в ярко-пёстром чёрных бед.

Осенняя палитра

Вот и кончилась лета услада.

Там, вдали, затаился мороз.

И ни складу с тобою, ни ладу,

сердце бедное. Невтерпёж

разыграться вовсю непогоде:

буря, мгла да промозглость насквозь

всё вокруг за околицей бродят.

Но подпортить погожий денёк

не вольны. Солнце. Вёдро. А в дымке

вся пропахшая гарью костра

осень прячется невидимкою,

лес обманным путём золотя.

Астры звёздами просятся в небо.

Кровь сочится из георгин.

Гладиолусов пышные стрелы

защищают от мороси мир.

Но поблёкли, вконец побледнели

розы чайные в чахлых кустах,

словно заживо саван надели,

прошептали погоде: – Прощай!

А природа, цветов не жалея,

краски выплеснула на холсты

пестрорядных картин, обещая

встречу новой прекрасной весны.

Два гения

1. Тёрнер

Отнюдь не баловень судьбы,

но под её звездой рождённый,

ты на века опередил

тенденции и стили. Тёрнер,