Красные плащи - [16]

Судя по всему, Каллий[65] и Ификрат[66] не испытывали желания лезть на стены нашего города. Лаконцы также понимали, что для осады, а тем более штурма, Коринфа сил недостаточно. Надеялись каким-либо путём навязать противнику открытый бой в поле, где спартанским гоплитам нет равных.

Вы знаете, что амиклеец, где бы он ни был, раз в год устремляется домой на праздник Гиакинфий, чтобы спеть свой пеан[67]. Вот и тогда все амиклейцы, оставленные Агесилаем в городе, подступили к нашему полемарху с просьбой отпустить их домой. Они клятвенно уверяли, что все до одного вернутся обратно сразу же, как только кончится праздник.

Полемарх разрешил, рассудив, что в случае отказа будет иметь в своём стане несколько сот обиженных на него бойцов. Тогда амиклейцы попросили ещё и проводить их мимо Коринфа — ведь противник, заметив с городских стен малочисленность колонны, может атаковать превосходящими силами и перебить всех прежде, чем подоспеет помощь!

В назначенный час амиклейцы собрались покидать Лехей. Сопровождавшие их войска возглавил сам полемарх. Меня он с собой не взял.

Полдень давно миновал, когда с башен раздались крики караульных. «Наверное, афиняне заметили уход больших сил из Лехея и решили внезапным наскоком овладеть городом», — думал я, спеша вместе со всеми занять своё боевое место на стене. Но увиделось оттуда совсем иное.

Примерно в пятнадцати стадиях на юго-запад от Лехея, на невысоком холме строился в боевой порядок отряд воинов. Многочисленный противник подступал к нему с юга. Кто-то предположил, что афиняне всё-таки сделали вылазку, попытавшись атаковать проходившую мимо колонну, и теперь наши господа отрезали их от Коринфа и прижали к морю. Но только кто эти отдельные всадники, скачущие к Лехею? Если афиняне, то ни к чему им спасаться в сторону противника. Если наши, то речь идёт не о победе, а совсем наоборот. В это время из-за облака выглянуло солнце, и всё стало ясно — холм заалел от плащей стоявших на нём лаконцев!

Вскоре первые конные достигли городских ворот. Почти все были ранены. Один из них доставил приказ полемарха идти на выручку попавшему в беду отряду. Командир, оставшийся тогда в Лехее за главного, действовал быстро. Решив, что противник сможет сковать нашу лёгкую пехоту частью сил, едва мы выйдем из-за стен, и расправиться со стоявшими на холме, он приказал нам разместиться в лодках, кораблях, и идти на помощь морем!

Попутный ветер помогал нам, гребцы работали так, что вёсла гнулись. Но всё же мы опоздали...

Уцелевшие воины — те, что утром ушли провожать амиклейцев, — рассказывали потом, что случилось с их колонной. Афиняне дали им спокойно пройти мимо Коринфа на юг, наблюдая с городских стен. Ни стратег гоплитов Каллий, ни начальник пельтастов Ификрат не решились вывести своих воинов для атаки столь мощных сил тяжёлой пехоты, охраняемой всадниками. В двадцати или тридцати стадиях к югу от Сикиона наш полемарх с шестьюстами тяжеловооружёнными воинами повернул назад, приказав гиппармосту с конницей сопровождать амиклейцев до места, которое они сами укажут. Афиняне же времени даром не теряли, и как только колонна возвращавшихся в Лехей гоплитов достигла Коринфа, ворота крепости распахнулись, и оттуда высыпали пельтасты Ификрата.

Вооружённые длинными мечами на боку и метательными копьями в руках, они быстро сблизились с лаконской колонной. Спартанцы сначала отнеслись к ним как к назойливым мухам — раз это не гоплиты, значит, в рукопашную схватку не вступят — и только прибавили шагу.

Ификрат, однако, пошёл в атаку, построив свои силы в неглубокую редкую фалангу. Тут наши господа остановились, повернулись лицом к противнику, опустили шлемы, закрылись щитами и выставили копья. Представляю, с какими презрительными усмешками ждали они столкновения с наёмниками! Дождались же тучи дротиков, которые метнули пельтасты, не доходя пятнадцати — двадцати шагов до спартанского строя.

Появились первые убитые и раненые, а противник отхлынул назад, готовясь повторить приём. Полемарх приказал отправить в Лехей раненых; самые молодые воины бегом понесли их к городу на носилках из щитов и копий. Кроме того, несколько эномотий, также из молодых спартиатов, получили приказ отбросить наёмников Ификрата.

Жаждущие славы и первых боевых отличий, яростно бросились они на противника, думая одолеть его силой мышц. Но Ификрат не принял удара, протрубил отход. Его пельтасты, будто играя, бежали перед закованными в бронзу спартиатами, держа дистанцию в полтора — два броска дротика.

Строй лаконской молодёжи, и без того не отличавшийся густотой, в ходе преследования изломался, а кое-где и порвался.

Тем временем хитрый вожак наёмников вывел часть своих бойцов из схватки, собрал их и вновь бросил в бой.

Такой шаг окончательно сделал дальнейшее преследование пельтастов бесполезным, и лаконская молодёжь повернула обратно. Теперь уже афиняне шли за ними по пятам, осыпая градом дротиков. Воодушевлённые успехом наёмники усилили натиск. Неся потери, лаконцы гораздо больше страдали из-за того, что не могут мечом или копьём достать своего шустрого противника. Продолжать марш в окружении безнаказанной пехоты афинян было невозможно. Тогда полемарх бросил в атаку бойцов последних пятнадцати призывов, цвет спартанского гарнизона в Лехее! Уж они перемололи бы врага в муку, если бы... догнали!