Красные плащи - [15]
— Если... переплывёт реку... выйдет на берег... увидит нас... придётся убить... — мелькнула перемежаемая тяжёлыми ударами крови в висках мысль. Выждав немного после того, как девушка ушла, дал команду на переправу. И не узнал собственного голоса, ставшего вдруг сдавленным и тонким. Лицо пылало; казалось, его лижут языки огромного костра.
Поднявшись по склону, тройка остановилась у кромки узкого леса, внимательно осматривая открывшееся взору пространство. В полутора-двух сотнях шагов впереди виднелась фигурка девушки с кувшином на плече. Не выходя из-за деревьев, троица проследила, как подошла она к стоявшей на отшибе хижине и скрылась за забором из дикого камня. Поднимавшийся из-за него дымок говорил, что там готовится пища.
— Самые опасные смутьяны живут в этом доме, — услышал Лисикл надтреснутый голос проводника, — и вон в том, — корявый палец указал на крайний домик деревни, что ближе остальных стоял к первой хижине.
— Есть ли там собаки? — обратился он к проводнику.
— В ближнем доме уже нет. Ей перебили хребет палкой несколько дней назад. Пса, охраняющего дом на краю деревни, тоже должны были убить, но точно мне неизвестно.
— А мне должно быть известно. Ты пойдёшь и узнаешь. — И не думай сбежать, — продолжал Лисикл, — найду, где бы ты ни прятался. Доложу, что ты навёл нас на засаду илотов. Мне поверят.
Проводник тоже поверил безжалостным серо-голубым глазам ирена.
— Хорошо, — ответил он, — но знай, господин, ты грубо нарушаешь правила. Стоит илотам о чём-либо догадаться, и тем, кто будет приходить за их жизнями после вас, придётся гораздо труднее. Вспомни ирена Деифоба и пятерых благородных юношей, пропавших с ним в прошлом году...
— Делай, что говорят, — оборвал его Лисикл. — Сведения доставишь в лагерь, едва начнёт смеркаться. Не позже. Уходим, — бросил он Килону, и оба бесшумно исчезли за стволами деревьев.
Обратный путь длился дольше — ирен сделал крюк, чтобы выйти к роще с другой стороны и проверить охранение. И сам он, и Килон смотрели в оба, приближаясь к лагерю, но не смогли обнаружить ни малейших признаков людей. Лисикл громко хлопнул в ладоши два раза подряд и, сделав паузу, ещё раз. Пропавшие, а вернее, умело скрывшиеся юноши бесшумно появились вокруг — кто из-за ствола ближайшего дерева, кто мягко спрыгнул с ветвей, кто умудрился проскользнуть в такое узкое дупло, что никому бы и в голову не пришло искать там человека.
— Мы давно заметили вас и успели укрыться. Но ведь ты и не пытался подойти незаметно, — выступил вперёд Мелест. Ирен удовлетворённо кивнул, глядя на высокого, почти как он сам, юношу, пока ещё худого и угловатого, но обещавшего через несколько лет стать выдающимся бойцом.
— Похвалю, когда вернёмся в Спарту, — Лисикл улыбался так, чтобы его удовлетворение действиями Мелеста не прошло незаметно для Килона: он очень заботился, чтобы никто, кроме него самого, не имел абсолютного авторитета в агеле, и ловко поддерживал соперничество между молодыми людьми.
После еды Лисикл собрал всех участников криптии вокруг грубого макета местности. Он сам соорудил его из мелких сучьев, комьев земли и лесного мусора, небольшие кучки которого изображали дома илотов.
— Здесь мы, — указал ирен тонким прутом на несколько обломанных веток; воткнутые в землю, они обозначали рощу. — Вот это, на другом берегу Эврота, посёлок илотов. Надо убить всех, живущих в этом и этом домах, — конец прутика упёрся в хижины Притана и Форкина.
В первом, ближайшем к реке, — мужчина, женщина, девушка, мальчишка лет двенадцати и ещё один — пяти лет. Собаки нет. В другом — мужчина и юноша лет пятнадцати. Оба мужчины сильные, а тот, что живёт в доме на окраине деревни, прежде служил в лёгкой пехоте.
Выходим в полночь. Впереди Килон, за ним Мелест и все остальные цепочкой на вытянутую руку друг от друга. Я иду последним. Никаких разговоров, никакого шума! Переплываем Эврот и сосредоточиваемся у ближнего дома. Ты и ты — становитесь у окон. Принимать на мечи всех, кто будет вылезать наружу. Ты, Килон, останешься у двери. Если кому-либо из обитателей дома удастся вырваться и он попытается уйти этим путём, позаботишься о нём. И ещё запомните — девушку только скрутить, зажав рот. Закончив здесь, в том же порядке идём к следующему дому. Идём без шума, но, если собака будет жива и залает, устремляемся к жилищу бегом и действуем, как в первый раз. Вы должны быть быстрыми, как стрелы! Отходим тоже бегом. Сейчас отдыхать. Мелест, позаботься о смене охраны.
VI
Предзакатный час наполнил воздух ласковой прохладой. Друзья, устроившись на тростниковых подстилках в небольшом дворике дома Притана, воздавали должное угощению, приготовленному руками хозяйки и её дочери.
— Мы с господином Демофилом, отцом нашего нынешнего господина, Эгерсида, — рассказывал Форкин, больше обращаясь к юношам, так как Притан и прежде слышал эту историю, — стояли тогда в Лехее, на берегу Коринфского залива. Было там и немало воинов из Амиклы[64].
Наши враги афиняне были совсем недалеко — в Коринфе, в каких-нибудь сорока стадиях к югу от Лехея, — Форкин вычерчивал подвернувшейся под руку щепкой примитивную схему прямо на земле, — и приходилось всё время быть настороже.
Маршалы Г. К. Жуков, К. К. Рокоссовский, И. С. Конев и A. M. Василевский, генералы И. Д. Черняховский и Н. Ф. Ватутин... Им и другим прославленным полководцам Великой Победы посвящается эта книга.Новая книга современного писателя-историка В. Щукина посвящена маршалам Г. К. Жукову, А. М. Василевскому, К. К. Рокоссовскому и другим прославленным полководцам Великой Победы.С задней обложкиИстория знает немало примеров поражений крупных, хорошо подготовленных армий лишь потому, что во главе их стояли личности, не соответствующие масштабу решаемых задач.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.