Красные плащи - [18]
Строй дрогнул, надломился, от него отделился один воин, другой, и вот уже спартиаты бегут к берегу залива, простирая руки к подходившим лодкам! Ликующий крик пельтастов заглушил голос господина нашего Демофила — напрасно призывал он выполнить завет предков!
Но побежали не все. Отважные бойцы, согласные скорее умереть, чем показать врагу спину, остались на месте. Там, где были бойцы, предпочитающие гибель отходу, вспыхивали короткие яростные схватки.
Пельтасты, взявшись за длинные мечи, по трое-четверо набрасывались на одного спартиата. Обречённые умирали молча — берег оглашали только крики афинян.
Наши лёгкие пехотинцы попрыгали в воду с лодок, не дожидаясь команды, и стремительно вышли на берег. Стрелами и дротиками они отсекали преследователей от спартиатов, подхватывали раненых, помогали им забраться в лодки. Господина Демофила я увидел прежде, чем выбрался на берег. Рядом с ним — ещё два спартиата, а вокруг крутятся пельтасты и феты, человек десять; близко подойти боятся.
Видно было, спартиаты решили умереть там, где стоят, а наёмникам очень хочется их добить — богатые доспехи привлекают, но в рукопашную идти даже вдесятером на троих не решаются. Но вот подскочили они поближе и разом метнули свои последние дротики.
Один из лаконцев упал с пробитым горлом, другому оружие вошло в бедро, а господин наш Демофил вдруг прыжком бросился на пельтастов и, прежде чем они отпрянули, достал ближайшего копьём. Выдернул его обратно и метнул в следующего. Быстро отошёл назад, взял копьё убитого товарища и опять ждёт нападения. Пельтасты, увидев, что господин один остался, совсем рассвирепели. Навалились, размахивая мечами, пытаются окружить со всех сторон! Прежде чем враги взяли его в плотное кольцо, Демофил успел метнуть копьё — ещё одним меньше стало, и вот уже чёрный гребень шлема мелькает над толпой наёмников. Казалось, конец, но чуть спустя вижу — господин наш стоит, шатается, не только меч — рука по плечо в крови, а перед ним всего лишь двое афинян!
Опять схватились. Тут и я подоспел — метнул дротик в того, кто был ближе. Второй бросился бежать, но споткнулся, и меч Демофила настиг его.
Господин едва выпрямился над телом врага, как керамическое ядро, пущенное из пращи, угодило ему в голову. Пентеконтер гремя доспехами рухнул на землю. Не случись этого, пришлось бы мне навсегда остаться у того холма вместе с ним, так как ни за что не согласился бы отец нынешнего господина вернуться на лодках с остатками разбитого отряда в Лехей.
Тяжело было тащить покрытое броней тело к берегу! А надо спешить: пельтасты уже оправились от внезапной атаки с моря и яростно сопротивлялись. Кроме того, гоплиты Калия были уже совсем близко.
Доставил раненого к берегу на своей спине со всем проворством, на какое был способен. Лодки плавали близко, принимали отходивших. Вокруг ещё сражались, но всё больше лаконцев, срывая доспехи, бежали к волнам залива. Вслед за ними устремлялись пельтасты с обнажёнными мечами, и схватки продолжались в воде. В воздухе свистели стрелы, но нам повезло, и только когда я входил в воду, вражеское копьё рассекло мне сухожилие на правой ноге.
Чьи-то руки помогли забраться в лодку. Я оглянулся на берег — там всё было кончено: у самой воды стояла шеренга афинских гоплитов, феты добивали из луков плывущих спартиатов, пельтасты снимали добычу с убитых.
Тут я осмотрел господина: на нём было немало ран, но опасная — лишь одна, узкая и глубокая, на правой стороне спины — пельтасты всё же достали в последней схватке дротиком, пробив панцирь. На губах Демофила пузырилась кровавая пена, значит, лёгкое было задето. Однако череп, к счастью, был цел.
Я разорвал алый плащ господина на полосы, смочил их в морской воде, промыл и перевязал раны ему и себе. Демофил очнулся и заскрипел зубами, глядя на уходящий вдаль прибрежный холм.
— Ты спас меня, Форкин? — спросил он. — Зачем? Лучше бы остаться мне у того холма.
Голос Демофила слабел, скоро он впал в забытье. Господин оказался прав: в разгроме лаконского отряда — а погибло двести пятьдесят человек — обвиняли не убитого в бою полемарха, а именно его, старшего из вернувшихся в Лехей командиров. Какая несправедливость! Ведь единственный успех спартиатов в этом бою как раз и связан с командованием Демофила!
Некоторое время спустя в город прибыл царь Агесилай с войсками. Кого только не допросил он, разбираясь в причинах поражения! Разными были свидетельства: те, кто приплыл на лодках спасать несчастный отряд и видел последний бой нашего господина, подтвердили, что сражался он отважно и вынесен был с поля боя без сознания, весь израненный. Обвиняли же его те, кто бежал с холма, увидев приближающихся гоплитов Каллия. Так они оправдывали собственную трусость!
Агесилай счёл Демофила невиновным. Более того, когда он заменил остатки разбитых войск в Лехее другой морой и собрался уходить, пожелал нашему господину скорейшего выздоровления.
Оба мы остались в городе, так как были ещё очень слабы. Моя рана затянулась быстрее, хотя я остался хромым на всю жизнь. Господин же лечился долго — уж очень сильно переживал происшедшее, а это мешало поправить здоровье. Может, и умер бы, но в городе был искусный врач. Позже в голову ему пришла мысль, что он сам должен рассказать сыну об этом несчастном бое, чтобы никогда не было стыдно Эгерсиду за своего отца! А раз так, надо выздоравливать.
Маршалы Г. К. Жуков, К. К. Рокоссовский, И. С. Конев и A. M. Василевский, генералы И. Д. Черняховский и Н. Ф. Ватутин... Им и другим прославленным полководцам Великой Победы посвящается эта книга.Новая книга современного писателя-историка В. Щукина посвящена маршалам Г. К. Жукову, А. М. Василевскому, К. К. Рокоссовскому и другим прославленным полководцам Великой Победы.С задней обложкиИстория знает немало примеров поражений крупных, хорошо подготовленных армий лишь потому, что во главе их стояли личности, не соответствующие масштабу решаемых задач.
Настоящая книга является переводом воспоминаний знаменитой женщины-воительницы наполеоновской армии Терезы Фигёр, известной также как драгун Сан-Жен, в которых показана драматическая история Франции времен Великой французской революции, Консульства, Империи и Реставрации. Тереза Фигёр участвовала во многих походах, была ранена, не раз попадала в плен. Она была лично знакома с Наполеоном и со многими его соратниками.Воспоминания Терезы Фигёр были опубликованы во Франции в 1842 году. На русском языке они до этого не издавались.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.
Новый остросюжетный исторический роман Владимира Коломийца посвящен ранней истории терцев – славянского населения Северного Кавказа. Через увлекательный сюжет автор рисует подлинную историю терского казачества, о которой немного известно широкой аудитории. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
В романе выдающегося польского писателя Ярослава Ивашкевича «Красные щиты» дана широкая панорама средневековой Европы и Востока эпохи крестовых походов XII века. В повести «Мать Иоанна от Ангелов» писатель обращается к XVII веку, сюжет повести почерпнут из исторических хроник.
Олег Николаевич Михайлов – русский писатель, литературовед. Родился в 1932 г. в Москве, окончил филологический факультет МГУ. Мастер художественно-документального жанра; автор книг «Суворов» (1973), «Державин» (1976), «Генерал Ермолов» (1983), «Забытый император» (1996) и др. В центре его внимания – русская литература первой трети XX в., современная проза. Книги: «Иван Алексеевич Бунин» (1967), «Герой жизни – герой литературы» (1969), «Юрий Бондарев» (1976), «Литература русского зарубежья» (1995) и др. Доктор филологических наук.В данном томе представлен исторический роман «Кутузов», в котором повествуется о жизни и деятельности одного из величайших русских полководцев, светлейшего князя Михаила Илларионовича Кутузова, фельдмаршала, героя Отечественной войны 1812 г., чья жизнь стала образцом служения Отечеству.В первый том вошли книга первая, а также первая и вторая (гл.
Книга Елены Семёновой «Честь – никому» – художественно-документальный роман-эпопея в трёх томах, повествование о Белом движении, о судьбах русских людей в страшные годы гражданской войны. Автор вводит читателя во все узловые события гражданской войны: Кубанский Ледяной поход, бои Каппеля за Поволжье, взятие и оставление генералом Врангелем Царицына, деятельность адмирала Колчака в Сибири, поход на Москву, Великий Сибирский Ледяной поход, эвакуация Новороссийска, бои Русской армии в Крыму и её Исход… Роман раскрывает противоречия, препятствовавшие успеху Белой борьбы, показывает внутренние причины поражения антибольшевистских сил.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.