Красные пианисты - [56]

 Хотя поражение гитлеровской Германии уже не было делом далекого будущего, нацистский зверь, получивший смертельную рану на востоке, все еще представлял опасность для маленькой Швейцарии. Массон по-прежнему нуждался в услугах Рёсслера. Люци надо было сохранить как информатора.

     Совет «Папа;» совсем неплох: тюрьма — самое надежное место, куда агенты Шелленберга не смогут добраться. Массон сам подберет людей, которым поручит охранять своего лучшего разведчика. Рёсслер будет сидеть в отдельной камере, в хороших условиях. Никакого общения с другими заключенными! Прогулка только в саду начальника тюрьмы под охраной двух надежных сотрудников секретной службы! Связь с внешним миром Рёсслер будет осуществлять с помощью радио. Массон распорядится, чтобы в камере установили передатчик. За толстыми, непроницаемыми для людей Шелленберга стенами его лучший агент по-прежнему будет получать ценные сведения от своих информаторов в рейхе. Кроме того, находясь в тюрьме, Рёсслер не сможет больше помогать русским. Все устраивалось наилучшим образом. Рёсслеру он объяснит, что за ним охотятся гитлеровцы, а тюрьма — то место, где он может гарантировать ему безопасность. Он должен это понять. Массон пообещает: как только немецкие террористы будут выловлены, он освободит его.

Глава тридцать восьмая

Через две недели после ареста Фута Радо вместе с Леной из квартиры врача перебрался на другую квартиру. Оставаться у врача дольше было небезопасно. На прием к доктору приходило много пациентов, а среди них могли быть и люди из полиции. Новое место, где поселились Шандор и Лена, имело то преимущество, что на этаже не было соседей. Квартира принадлежала надежному человеку, но была очень маленькой. Шандору и Лене отвели тесный чулан, не имеющий окон. В этом чулане они спали, в этом же чулане приходилось часами сидеть не двигаясь, когда к хозяевам приходили знакомые или друзья.

 После ареста Фута Радо лишился связи с Центром. Потянулись недели и месяцы вынужденного безделья. Это было добровольное тюремное заточение.

      Особенно тяжелыми были дни, когда арестовали Имре — старшего сына. В это поистине трагическое время Лена чуть не сорвалась. Она хотела пойти и отдать себя в руки полиции, чтобы спасти сына и мать. Большого труда стоило Радо убедить ее, что это не спасет их, а полиция рассчитывает именно на то, что у них сдадут нервы.

 Шандор немедленно связался с Пюнтером. И тот пустил в ход все свои связи: в газете появился материал, а министерство юстиции вмешалось в противозаконные действия полиции. Семью Радо оставили в покое, хотя тайную слежку за сыновьями и бабушкой продолжали.

 Шандора очень беспокоила судьба его людей, оказавшихся в тюрьме. Но Центр сделал все, что обещал. К делу о нелегальных передатчиках были привлечены два лучших адвоката. Один из них, с широкими международными связями, приехал из Америки.

      Всех заключенных по делу «Красной тройки» собрали в лозаннской тюрьме Буа-Мермэ.

 Позже Радо узнал, как вели себя его товарищи в заключении. Эдмонд Хаммель признал, что он с сорок второго года работал с неким Альбертом. Ольга сказала, что помогала мужу с лета сорок третьего года. Когда им показали фотографию Радо, они заявили, что не знают этого человека. На вопрос, на какую разведку они работали, Хаммели заявили, что они помогали Англии, но их работа не могла принести никакого ущерба их родине, Швейцарии, которой угрожает германский фашизм, как и другим свободным странам Европы.

     Маргарита Болли сначала тоже все отрицала. Вернее, она не скрывала и не могла скрыть, что ненавидела фашизм, видела в нем злейшего врага человечества и работала радисткой в пользу одной союзной державы. То, что она работала на советскую разведку, отрицала.

      Ганс Петерс выдал всех людей из «туристской» фирмы «Ф», которых знал как агентов гестапо. Он готов был лизать пятки бригадному полковнику Массону, чтобы тот не отправил его в Германию.

     Александр Фут хорошо вел себя на допросах. Он признал только то, что не признать было невозможным:

 «Да, я состоял на службе у одной из держав Объединенных Наций. Передавал секретную информацию о гитлеровской Германии, которую брал в тайниках. Руководитель группы находится за рубежом. Сообщников в Швейцарии не имел. С Хаммелями, Маргаритой Болли, Александром Радо не знаком».

     У Шандора Радо был свой человек в швейцарской полиции. О поведении своих товарищей он узнал еще в сорок четвертом году.

      Но только после войны Радо стало известно, что полковник Массон после ареста Фута решил начать с Москвой радиоигру. От имени Фута в Центр пошла радиограмма, и Центр откликнулся. Радиоигра продолжалась с декабря 1943 по январь 1944 года. Но уже в конце января полковник понял, что инициатива в этой игре перехвачена русскими. Он раскрыт. Массон послал в Центр радиограмму, использовав шифр Доры, а у Джима был свой, особый шифр. Москва знала, что Дора уже находится на нелегальном положении, а радисты Хаммели и Роза в тюрьме.

    В июле 1944 года благодаря стараниям адвокатов супруги Хаммель, Маргарита Болли были выпущены из тюрьмы под денежный залог. Несколько позже выпустили Фута. С них была взята подписка о невыезде за пределы Швейцарской Конфедерации, Такое решение швейцарских властей было принято также не без влияния общей обстановки в Европе.