Красная палата - [11]

Шрифт
Интервал

                Добра была.
(Заливается слезами.)
Аввакум
Была в свой срок, в свой час.
В бескормицу была она, добруха эта,
Егда все снегом замело, заволокло,
Все нестихающею падерой отпето,
Егда скудеющая леденела кровь.
Тогда-то и раздобрилась она, чернява,
Яичко за яичком клала под скамью.
И всякий раз не забывала — возвещала,
Дабы светло обрадовать всю собь мою,
Настасьюшку обрадовать, ее детишек,
Детишки-то, они малы еще, глупы,
Рассядутся в кути — один другого тише, —
Свои голодные повыставят пупы.
И смех и грех… Яичко-то узрят и сразу
Слезами глупыми друг друга обольют.
Молодший-то не выжил: с гладу то ли с глазу
В земле незнаемой нашел себе приют.
(Горестно посмотрел на Марковну.)
Да и середненький сгиб, не утерпел,
Ослаб, сердешный, и ногами и руками.
Боярин Ртищев
А где он, как он, указующий твой перст?
Аввакум
На превеликие он указует камни.
И, указуя, он глаголет: Аввакум,
Будь яко камень,
                    неподатлив будь, железен.
Не уступай ни в чем ни другу, ни врагу,
Егда нечистый дух повсюду куролесит.
Боярин
А вот Неронов-то Иван, он уступил.
Боярыня
Как уступил?
Боярин
                Смирился. Приобщился.
Боярыня
К антихристу?!
                Ссылай, гони меня в Сибирь,
А я не верю, нет.
                Тут что-то, брат, нечисто…
Нечисто тут, Михайлыч.
Боярин
                        С грязью не обвык,
Со дня рождения я с нею не возился.
Аввакум
(Воззрясь на образа.)
Прости, отец Иван. Оплакать бы, обвыть,
Ослобонить тебя из дланей лихоимца.
Аз зрю, как когти сатанинские впились
В твое умаянное, немощное тело,
Как присмирел пришибленный морозом лист
Стеной кирпичной огороженного древа.
Отговорило, отглаголило оно,
Как колокол всполошный, отгудело.
Всему свой час, свой срок.
Боярыня
                                Мудрено-мудрено
Ты, Аввакумушка, калякаешь про древо…
Аввакум
И не про древо… Человек великий сгиб,
Сгубили, ироды, какого человека!
Боярыня
Уж лучше б затворился, удалился в скит.
Боярин
В скорлупку кинутого вокшами ореха…
Боярыня
Михайлыч, не язви. Ты видишь, кто стоит?
Боярин
Очами не ослаб, гляжу и все-то вижу.
Боярыня
Не басурмане бритоликие твои
Под басурманскую пожаловали крышу.
Пожаловала Русь сама. Перед тобой
Стоит, страдалица, и горько слезы ронит,
А ежли что, пойдет на плаху, под топор,
Черно окарканная сборищем вороньим,
Светло оплаканная добрыми людьми…
Идем-ка, Аввакумушка, в мои покои,
Аввакум
Аз ухожу к распятой на кресте любви,
Безвинно пролитой, зело вопящей крови.
Вопит она, невинная, зело вопит,
И этот вопль не заглушить и не утешить,
Давясь невыплаканной горечью обид,
Никто себя не успокоит, не удержит,
Аз сам себя не удержу, не усмирю,
Кому-кому, а мне-то ведомо, какую
Сызволил государь обрадовать змею,
Сблаговолил какую осенить прокуду.
Боярин
На государя не кидайся. Государь
Изволит лицезреть тебя.
Аввакум
                            Реку заране:
Не покорюсь. Не усмирюсь. Себя не дам,
Ни обротать не дам себя, ни заарканить.
Аз кукишем не оскверню свои персты,
Латинским крыжем уст своих не опоганю,
Цветущих яблонек беленые холсты
Не отдадутся дьявольскому поруганью.

УГОВОРЫ

«Царь на меня кручиноват стал, — рассказывает Аввакум, — и мне от царя выговор был». А за выговором — новая ссылка, на этот раз «повезли на Мезень»… Через полтора года Аввакума привезли в Москву на Соборный суд, привезли скованного и поместили в Пафнутьевском монастыре. И снова уговоры. Среди уговаривающих старец Семион (Полоцкий), боярин Матвеев.

Старец Семион
Острота ума! И острота
Молнией разящего глагола!
Боярин Матвеев
Правду повествуешь. Неспроста
Во железо тяжкое закован…
Аввакум
Кто закован? И не заковать,
И не ожелезить протопопа,
Дондеж не поникнет голова,
Не смирится с дьявольской утробой.
Дондеж в душу не пущу свою
Три перста, три Никоновых жабы.
Не обасурманюсь — устою,
Упасусь от сатанинской свадьбы.
Сатана сам окрутился, сам
Обручился с Никоновой чадью.
Се и луговинам, и лесам,
Всей земле моей и небесам
Болью всей, всей скорбью возвещаю!
Старец Семион
Да услышат глас твой небеса…
Аввакум
Верую: услышат. И тогда-то
Дышащая ладаном роса
Охладит лихого супостата.
Боярин Матвеев
Прыть твою умерит, протопоп…
Аввакум
Прыть мою Сибирь охолодила,
Собью всей, всем существом утоп
В белое, взметеленное диво.
И не волосы на голове —
Иней трогаю. А этот иней —
Жития крутая коловерть,
Что любого горюшка полынней.
Боярин Матвеев
Сам себя изводишь…
Старец Семион
                    Сам себе
Склеп копаешь.
Аввакум
                Замолчи, папежник.
День — орлу, а ночь, она — сове,
Соловью — возлюбленные песни.
Аз всей кровью возлюбил свою,
Русь мою всей собью ощущаю,
За нее — родимую — стою,
С Никоновой состязаюсь чадью,
С преисподней тяжкий бой веду.
Боярин Матвеев
Государя, протопоп, печалишь.
Старец Семион
Омрачаешь светлую звезду
Буйственными дерзкими речами.
Аввакум
Не таюсь. Реку. Аз обуян
Словом, воздыхающим глубоко,
Бо свидетельствует Иоан:
Слово — бог.
                А что превыше бога?!
Государь? Хвала ему и честь.
Токмо возвещаю: есть
В чистом поле травушка худая…
Боярин Матвеев
Не упорствуй. Приобщись. Смирись.
Аввакум
Не смирюсь с поганою травою.
Старец Семион
Отлетающий от древа лист
Норовит отдаться своеволью.
Своевольничаешь, Аввакум,
В буйство превеликое впадаешь.

Еще от автора Федор Григорьевич Сухов
Хождение по своим ранам

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Успешная Россия

Из великого прошлого – в гордое настоящее и мощное будущее. Коллекция исторических дел и образов, вошедших в авторский проект «Успешная Россия», выражающих Золотое правило развития: «Изучайте прошлое, если хотите предугадать будущее».


Град Петра

«На берегу пустынных волн Стоял он, дум великих полн, И вдаль глядел». Великий царь мечтал о великом городе. И он его построил. Град Петра. Не осталось следа от тех, чьими по́том и кровью построен был Петербург. Но остались великолепные дворцы, площади и каналы. О том, как рождался и жил юный Петербург, — этот роман. Новый роман известного ленинградского писателя В. Дружинина рассказывает об основании и первых строителях Санкт-Петербурга. Герои романа: Пётр Первый, Меншиков, архитекторы Доменико Трезини, Михаил Земцов и другие.


Ночь умирает с рассветом

Роман переносит читателя в глухую забайкальскую деревню, в далекие трудные годы гражданской войны, рассказывая о ломке старых устоев жизни.


Коридоры кончаются стенкой

Роман «Коридоры кончаются стенкой» написан на документальной основе. Он являет собой исторический экскурс в большевизм 30-х годов — пору дикого произвола партии и ее вооруженного отряда — НКВД. Опираясь на достоверные источники, автор погружает читателя в атмосферу крикливых лозунгов, дутого энтузиазма, заманчивых обещаний, раскрывает методику оболванивания людей, фальсификации громких уголовных дел.Для лучшего восприятия времени, в котором жили и «боролись» палачи и их жертвы, в повествование вкрапливаются эпизоды периода Гражданской войны, раскулачивания, расказачивания, подавления мятежей, выселения «непокорных» станиц.


Страстотерпцы

Новый роман известного писателя Владислава Бахревского рассказывает о церковном расколе в России в середине XVII в. Герои романа — протопоп Аввакум, патриарх Никон, царь Алексей Михайлович, боярыня Морозова и многие другие вымышленные и реальные исторические лица.


Чертово яблоко

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.