Красавица - [30]
Селина не сдвинулась с места. Замерла как гора. Как вековой дуб. Как башня, которая отказывается сгибаться.
– Я могу стоять вечно в этой раздражающей тишине. Меня она совсем не беспокоит. – Она демонстративно скрестила руки, подперев тем самым грудь, и корсет впился ей в ребра. – Можете сгинуть в догадках о том, что я думаю, ибо я ни за что не скажу.
– Взаимно. – Черты лица Бастьяна приняли угловатый вид. Его взгляд скользнул инстинктивно вниз, прежде чем он успел поймать себя, его челюсть напряглась.
Он отвел глаза.
Поначалу Селина не поняла его странного поведения. Она тоже опустила глаза и, все осознав, тут же разжала руки, будто их охватило пламенем.
– Если вы думаете, я воспользуюсь подобной хитростью, чтобы привлечь ваше внимание, как какая-то девчонка, пытающаяся отхватить танец на балу…
– Что бы я ни думал, к вам это не имеет никакого отношения, – оборвал Бастьян. – Мое поведение – не ваша забота.
Такой ответ осадил Селину. Шокировал, вынудив замолчать. Она ни разу не слышала, чтобы мужчина говорил ей подобное. Отец Селины всегда ругал ее за то, что она надевала вещи, привлекающие внимание к ее фигуре. Увы, целью современной моды было именно это: придать жизнь каждой линии, повторить поворот каждого изгиба. Даже та часть женского гардероба, о которой не принято говорить, шилась так, чтобы сделать фигуру похожей на песочные часы. Тем не менее профессор Гийом Руссо призывал дочь носить приличные фасоны, которые скрывали ее горло и ниспадали слоями, даже в самые жаркие дни парижского лета.
Бастьян сделал глубокий вдох, словно растягивая время.
– Я заставляю вас чувствовать себя неуютно. Я… прошу прощения.
– Вероятно, вы первый мужчина, который не винит меня в этом, – призналась Селина, скрывая свое изумление тем, что вскинула брови.
Он кивнул, помрачнев. Затем потер шею, и кожа на его кобуре блеснула, отражая свет.
– Отвечая на вопрос, который вы не задали, – мой отец был таино[66]. Я провел несколько лет своей жизни в Сан-Хуане[67]. Испанский – язык моего детства.
Это объясняло что-то чуждое в его акценте. Селина не знала, кто такие таино, но помнила, что читала как-то о городе Сан-Хуан, расположенном в бывшей испанской колонии где-то на Карибах. Она поняла, что хочет узнать больше. Узнать, почему именно дядя воспитывает его с детства.
И так как Селина хотела узнать больше, она ничего не спросила.
Так безопаснее для них обоих.
– Вам нравится в Новом Орлеане? – Это был первый вопрос, заданный Селине Бастьяном, который казался неестественным, точно выдуманным, чтобы поддержать вежливую беседу. Ее это сердило, ведь их общение никогда не было вежливым. И поэтому оно ей нравилось.
Селина наклонила голову. Скосила глаза.
– Сколько еще мы будем притворяться, будто произошедшее сегодня вечером не случалось вовсе?
Бастьян рассмеялся. Резко. Едко.
– А вы очень уверены в своей добродетельности, мадемуазель Руссо.
– Так же, как уверена в том, что вам на руку опускать данную тему, месье Сен-Жермен.
Его глаза цвета пушечной бронзы блеснули.
– И вот я снова вас раздражаю.
– И тем не менее до сих пор не дали мне объяснений по этому поводу.
– Я не люблю давать объяснений. За меня говорят мои поступки. Если вы полагаете, что я веду себя бессердечно и жестоко, пусть будет так; я бессердечный и жестокий, – произнес он легко и спокойно. – Поверьте, я буду последним, кто станет вас переубеждать.
– Должно быть, приятно так жить, никому ничего не объясняя.
– Вам стоит попробовать как-нибудь. Это придает чувство свободы.
– Полагаю, забота лишь о себе самом – вот что придает чувство свободы. – Селина театрально вздохнула. – Увы, но я не мужчина.
Уголки губ Бастьяна хмуро опустились вниз. В первый раз, поняла Селина, она задела его за живое. Однако он не ответил. На этот раз тишина, что окутала их двоих, казалась тяжелее. Точно удар молнии в небе перед тем, как раздастся гром.
– Почему…
– А вы…
Оба замолчали. Обменялись ледяными улыбками. На таком близком расстоянии Селина могла различить прожилки цвета металла в радужках глаз Бастьяна. Видела, как щетина на его щеках подчеркивает красивую линию челюсти.
– Пожалуйста, – начал он, едва кивнув головой, уступая ей возможность задать свой вопрос.
– Почему мужчина в переулке назвал вас Le Fantôme? – спросила Селина. – У вас есть привычка наряжаться вурдалаком и распугивать людей вокруг себя?
По выражению лица Бастьяна было видно, что его позабавил вопрос.
– Это прозвище из детства. – Он сделал паузу, прежде чем быстро добавить: – А у вас есть привычка приносить с собой тьму, куда бы вы ни отправились?
– Что? – Селину поразило то, с какой простотой ему удалось снова задеть ее за живое.
– Селена была богиней Луны. Титаном. Она управляла колесницей, запряженной белыми конями, которая неслась по небу в преддверии ночи.
Как… мило. Селина никогда не слышала историю о богине Селене, что ее изумило, ведь ее отец обожал всякого рода истории. Родители назвали ее в честь дальней родственницы, которая давно покинула этот мир. В честь двоюродной бабушки по имени Марселина. Селина не помнила, когда ее имя обзавелось короткой формой. Скорее всего, когда она была еще очень маленькой. Может, даже еще во времена, когда она жила на побережье в стране матери.
В стране, где правит кровожадный юнец, с каждым рассветом в новую семью приходит горе. Халид, обуреваемый демонами, каждую ночь выбирает себе невесту. А утром на шее девушки затягивается шелковый шнур. Лучшая подруга Шарзад стала одной из жертв Халида, и девушка клянется отомстить. Она хочет избавить город от этого монстра в человеческом обличье. Но внезапно понимает, что не сможет выполнить клятву. Неужели древняя магия дворцовых стен отняла у нее волю? Или Халид околдовал ее? Теперь Шарзад сама готова отдать за него жизнь!
Селина чудом выжила после страшных событий в соборе Сен-Луис. Ради спасения Себастьяна ей пришлось пожертвовать своими воспоминаниями. Но и Себастьян заплатил непомерную цену за любовь к Селине: его прокляли и обратили в вампира. Теперь договор между Падшими и Братством оборотней нарушен. Новая война между заклятыми врагами неизбежна. Чтобы не потерять Селину навсегда, Себастьян должен найти бессмертного разрушителя Сюнана. Только он способен избавить юношу от проклятия.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.