Красавица - [31]
– Нет, меня назвали не в честь богини, – ответила она. – Селина… это прозвище из детства.
– Я это заслужил. – Мягкий смех Бастьяна разнесся по залу. Несколько человек поблизости повернули головы, чтобы бросить на них удивленные взгляды, один из них выпустил струю бледно-голубого дыма из трубки изысканного кальяна. Первый раз на своей памяти Селина слышала, как Бастьян беззаботно смеется. Низкий, приятный баритон, точно окутанный шелком. Селина попыталась не обращать внимания на то, как этот смех вновь оживил все чувства в ее теле.
Она наконец почувствовала, что втягивается в разговор, поняла, что не стремится играть какую-то роль. Роль прилежной труженицы. Послушной дочери. Набожной юной особы. Кого-то, кто плывет по течению вместо того, чтобы поднимать собственные волны.
Интересно, богиня Селена тоже управляла приливами и отливами, как луна? Если так, то Селина хотела бы прожить остаток своих дней, подражая духу божества. Она и правда не знала, назвали ли ее в честь богини, но, возможно, она могла избрать богиню своей покровительницей сама.
Селину порадовала эта мысль. Идея стать титаном, который рассыпает по небу созвездия.
– Почему вы покинули Париж? – поинтересовался Бастьян, разрушив идиллию, сложившуюся в сознании Селины.
Ее пульс участился от прозвучавшего вопроса, все тело напряглось.
– Я не говорила вам, что прибыла из Парижа.
– Вам не нужно было. – Его усмешка была до отвращения обворожительной, несмотря на угловатость черт его лица. – Вы сказали Одетте. Теперь знают все, даже крысы в канавах.
На этот раз засмеялась Селина. Это вышло легко. Слишком легко.
Рядом стучали игральные кубики из слоновой кости, ударяющиеся о дерево, разносился хор хриплого смеха. Внимание Селины устремилось к столу рулетки. Девушка улыбнулась, снова поймав себя на мысли, что ей здесь вполне комфортно, здесь, среди практикующих магию и затевающих уличные драки. Как заметила Одетта, это место отличалось от всех, какие Селина видела в своей жизни.
Бастьян проследил за ее взглядом.
– Вы играли в рулетку?
Селина не ответила.
– Вам стоит попробовать, – продолжал он.
– Вы поощряете мое стремление к азартным играм?
– А что, это ущемляет вашу нежную натуру?
– Не хамите. – Селина прищурилась, посмотрев на него. – Может, я первоклассный игрок, – снова соврала она, как и в прошлый раз с Буном. – Может, вы пожалеете, что избрали такую мане-ру общения, потом, спустя много лет, ну-ка? – спросила она, делая акцент на трех слогах.
Веселая искра мелькнула в его глазах.
– Умная игра слов, однако я вряд ли соглашусь.
– Не любите игру слов?
– Почти так же сильно, как риторические вопросы.
– В одно время игра слов считалась вершиной юмора. – Селина наклонила голову, подражая позе Бастьяна. – И разве вам не интересно, что появилось сначала: курица или яйцо?
– Фактически, – он одарил ее опасной ухмылкой, – разве первым был не петух?
Брови Селины поползли вверх, и челюсть невольно отвисла. В следующую секунду задорный смех сорвался с ее губ, и этот звук застал врасплох всех вокруг во второй раз.
Улыбка Бастьяна стала шире, сверкнули его белые зубы, на миг заставив Селину позабыть обо всем на свете. Они выглядели так идеально, клыки почти что как у волка. Что-то в этой улыбке вызвало у Селины подозрения, будто бы она смотрит на картину, а не на живого человека. Может, произведение Рембрандта, мастера, которому всегда удается уловить мелкие детали, упускаемые всеми остальными, удается представить своих героев в инородном свете.
Своевременное напоминание, что такие люди, как Бастьян, смотрят на мир сквозь розовые очки. Сквозь завесу, сотканную из богатства и вседозволенности.
– Не влюбляйтесь в меня, – выпалила Селина, не подумав. – Ничего хорошего из этого не выйдет.
Ее слова стали для Бастьяна сюрпризом, она видела это по его лицу.
– А что, вы намереваетесь разбить мне сердце?
– Именно так.
– Принято к сведению. – Бастьян, кажется, наслаждался собой. И имел на это полное право. Селину злило, что на самом-то деле и она сама наслаждается его обществом. Немало недель прошло с тех пор, как она могла посмотреть на мужчину без подозрений, закрадывающихся к ней в голову.
В следующую секунду улыбка Селины исчезла.
Пиппа появилась на верхних ступенях лестницы, а следом за ней и Одетта. Простое платье Пиппы из вуали спереди выглядело мокрым, однако пятна больше походили на воду, чем на вино. Селина отшагнула от Бастьяна, сложив руки за спиной, глядя в пол, точно ее только что уличили во вранье.
Бастьян уставился на нее с непониманием, на его лице появилось странное разочарование. Всего на секунду, но так, точно холодная рука вины схватила Селину за горло, мешая ей сглатывать. Точно ее подсознание было уверено, что она каким-то образом несправедливо себя повела по отношению к Бастьяну. Но разве такое возможно? Молодой человек вроде него не станет переживать о том, что подумала о нем какая-то девчонка, которую он только что повстречал. Он сам это сказал: он будет последним, кто станет пытаться ее переубедить.
Конечно же, Бастьян тоже сделал шаг назад. Расправил плечи, и его нахмуренные брови скрыли его взгляд, а тень снова упала ему на лицо.
В стране, где правит кровожадный юнец, с каждым рассветом в новую семью приходит горе. Халид, обуреваемый демонами, каждую ночь выбирает себе невесту. А утром на шее девушки затягивается шелковый шнур. Лучшая подруга Шарзад стала одной из жертв Халида, и девушка клянется отомстить. Она хочет избавить город от этого монстра в человеческом обличье. Но внезапно понимает, что не сможет выполнить клятву. Неужели древняя магия дворцовых стен отняла у нее волю? Или Халид околдовал ее? Теперь Шарзад сама готова отдать за него жизнь!
Селина чудом выжила после страшных событий в соборе Сен-Луис. Ради спасения Себастьяна ей пришлось пожертвовать своими воспоминаниями. Но и Себастьян заплатил непомерную цену за любовь к Селине: его прокляли и обратили в вампира. Теперь договор между Падшими и Братством оборотней нарушен. Новая война между заклятыми врагами неизбежна. Чтобы не потерять Селину навсегда, Себастьян должен найти бессмертного разрушителя Сюнана. Только он способен избавить юношу от проклятия.
Меня пытаются убить и съесть пять раз в день. Лишь умение вовремя разнести полдворца и особый дар спасали мне жизнь и честь! Иногда красивые глаза тоже помогали избежать дипломатического скандала. Но опыт подсказывает, что лучше бить чемоданом. Сегодня я собираю информацию про принца оборотней и проверяю его на склонность к изменам. Потом предоставляю полный отчет о короле эльфов. Чуть позже проверяю стрессоустойчивость разъяренного дракона. У официальной королевской «развратницы» очень «потный» график. Меня даже посвящали в рыцари и обещали оплатить торжественные похороны.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.