Коварный камень изумруд - [94]
— Дело вот его... поручика Егорова Александра Дмитриевича... было господином тайным советником Шешковским сведено с делом семьи воров и бандитов Малозёмовых. Старший Малозёмов, Семён Провыч, служил аж камердинером в доме последнего фаворита императрицы Ека...
— Дальше давай, минувшее время не трогай так грубо! – рявкнул Бенкендорф.
— Слушаюсь, ваше превосходительство! Семён Провыч Малозёмов, стало быть, погиб в подвале Шешковского на дыбе, но показания дал. Его же племянник, Серафим Малозёмов, который вот его... Егорова обещался публично убить, он...
— Стой! Так ты что, Струмилин, признал своего сослуживца, Егорова?
— А как не признать? Наше дело — служба особая, памятная. Признал я Александра Дмитриевича... И вот тут, в деле конкретное признание есть.
— Читай!
— «...серафим Малозёмов покрал из возка особой экспедиции подарок нашей императрицы кайзеру Вильгельму — огромный изумруд. И деньги все покрал, что были переправляемы по линии тайной экспедиции нашему посольству в Берлин. Нападение было совершено в сотне вёрст от Санкт-Петербурга, охранное сопровождение тайной экспедиции возглавлял ротмистр Савва Прокудин...». Далее идут показания Прокудина... Показания о том, что в городе Великий Новгород он, ротмистр Прокудин, Серафима Малозёмова повязал, украденные деньги у вора отобрал. А вот великого размера и великой цены изумруд — не сумел отобрать. Тот изумруд везли в Берлин как подарок нашей императрицы Екатерины Алексеевны кайзеру Вильгельму... Не довезли... А вор Малозёмов стараниями местного корчмаря ушёл из-под стражи и уплыл в неизвестном направлении...
— Разрешите мне сказать, — поднялся Егоров. — Я знаю судьбу этого изумруда. Я в 1805 году застрелил воровскую сволочь, Серафима Малозёмова, в порту города Нового Йорка. За что пять лет кайлал камень в американском каторжном лагере.
— Вот оно как бывает? — удивлённо протянул Бенкендорф. — А ещё что вы натворили в чужом государстве, имеющем с Россией особые договорные отношения?
— А то натворил, что нечаянно изничтожил при выстреле в вора Малозёмова тот драгоценный изумруд. За что теперь сильно каюсь и дал себе крепчайший обет, что подобный изумруд верну в государственную казну!
— Эва! — удивился Господин Бенкендорф. — Как же вам такой редкий изумруд отыскать? И где? Тот, разбитый вами драгоценный камень, пришёл к нам из Индии через Турцию! Что, в Индию намереваетесь ехать, господин американец? Или как?
— А понадобится, так и в Индию поеду! — твёрдо поглядел в глаза Бенкендорфа американский гражданин Егоров. — Но, полагаю, что так далеко мне ехать не придётся. На Урале такой камень найду. И ценностью тот камень будет раза в три дороже мною угробленного камня... Прошу понять, господин Бенкендорф, что я изничтожил в пыль тот турецкий камень исключительно при самообороне. Иначе бы здесь, перед вами не стоял. А служил бы удобрением воровастой американской земле. Разрешите мне сесть?
Бенкендорф махнул рукой — «сесть можно».
Старый чиновник Струмилин поднял голову от ветхих бумаг, тихо сказал его превосходительству:
— По существу только что полученных от господина Егорова сведений, я должен сказать, что нашего отдела это американское событие не касается. Поскольку официальных запросов по личности Егорова Александра Дмитриевича к нам из Америки не поступало... А я продолжу... Так... Относительно же невиновности поручика Егорова... 28 декабря 1793 года, согласно вот этому маршрутному распоряжению, — Стурмилин показал Бенкендорфу ещё один документ из старой папки, — Егоров выехал из Санкт-Петербурга с тайным поручением императрицы Екатерины Второй доставить на остров Валаам особого государственного преступника...
— Петра Андреевича Словцова! — встрял Егоров.
— Да, имя правильное. Егоров преступника доставил на Валаам. А потом...
— А потом я, запуганный Серафимом Малозёмовым, не возвращаясь в столицу империи, сбежал в Америку, через Сибирь, — заторопился говорить Егоров. — Молодой был, дурной характером... Но бежал по законному праву, так как перед той экспедицией на Север я подал рапорт об увольнении со службы по семейным обстоятельствам на имя своего начальника, подполковника Булыгина. Число подачи рапорта помню — 27 декабря 1793 года.
— А подполковник Булыгин подписал сей рапорт только январём 1794 года. — Струмилин вынул из дела и показал Бенкендорфу лист отставного рапорта Егорова. — Подписал через день после разбоя на тракте Санкт-Петербург — Великий Новгород. Когда ворами была изъята из государевой почты денежная казна, ну и тот клятый изумруд. А случилось сие воровское действо, когда, надо полагать, Егоров с преступником находился уже на середине пути к Валааму. Так что выдвинутое против Егорова обвинение в воровстве и полной государственной измене дезавуируется. Здесь в деле есть оправдательные для господина Егорова показания и подполковника Бусыгина, и показания самого Петра Андреевича Словцова, ныне действительного статского советника, государственного инспектора по делам Урала и Сибири...
— Эх ты! Как зря! — отчего-то разозлился Александр Христофорович Бенкендорф. — Но с другой стороны, мне весьма импонирует, что вы, господин Егоров, знаете лично барона Халлера и его деяния. Мы об этом позже подробно поговорим...
XVI век. Время правления Ивана Грозного в России и Елизаветы II в Англии – двух самодержцев, прославившихся стремлением к укреплению государственности и завоеванию внешних территорий.На Западе против русского царя зреет заговор. К Ивану Грозному прибывает английский посол, капитан Ричардсон. Причем едет он якобы с Севера, обогнув Скандинавские страны и потерпев кораблекрушение в Белом море. Однако в действительности целью путешествия Ричардсона было исследование проходов к Обской губе, через которую, поднявшись по Оби и Иртышу, английские негоцианты собирались проложить путь в Китай, а в перспективе – отнять у Московии Сибирь.
В XV веке во времена правления Ивана Третьего русский путешественник Афанасий Никитин отправился с торговыми целями в опасное странствие. Его скитания затянулись на шесть лет, он «три раза все деньги терял и пять раз с жизнью прощался», но оставил путевые записи «Хождение за три моря» — замечательное описание своего похода. Царь прочитал этот путевой дневник и отправил «по следам» Никитина молодых и энергичных псковских купцов. Об их приключениях в Средней Азии и Китае рассказывает роман «Янтарная сакма».
«Если ты покинешь родной дом, умрешь среди чужаков», — предупреждала мать Ирму Витале. Но после смерти матери всё труднее оставаться в родном доме: в нищей деревне бесприданнице невозможно выйти замуж и невозможно содержать себя собственным трудом. Ирма набирается духа и одна отправляется в далекое странствие — перебирается в Америку, чтобы жить в большом городе и шить нарядные платья для изящных дам. Знакомясь с чужой землей и новыми людьми, переживая невзгоды и достигая успеха, Ирма обнаруживает, что может дать миру больше, чем лишь свой талант обращаться с иголкой и ниткой. Вдохновляющая история о силе и решимости молодой итальянки, которая путешествует по миру в 1880-х годах, — дебютный роман писательницы.
Жизнеописание Хуана Факундо Кироги — произведение смешанного жанра, все сошлось в нем — политика, философия, этнография, история, культурология и художественное начало, но не рядоположенное, а сплавленное в такое произведение, которое, по формальным признакам не являясь художественным творчеством, является таковым по сути, потому что оно дает нам то, чего мы ждем от искусства и что доступно только искусству,— образную полноту мира, образ действительности, который соединяет в это высшее единство все аспекты и планы книги, подобно тому как сплавляет реальная жизнь в единство все стороны бытия.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Действие исторического романа итальянской писательницы разворачивается во второй половине XV века. В центре книги образ герцога Миланского, одного из последних правителей выдающейся династии Сфорца. Рассказывая историю стремительного восхождения и столь же стремительного падения герцога Лудовико, писательница придерживается строгой историчности в изложении событий и в то же время облекает свое повествование в занимательно-беллетристическую форму.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В основу романов Владимира Ларионовича Якимова положен исторический материал, мало известный широкой публике. Роман «За рубежом и на Москве», публикуемый в данном томе, повествует об установлении царём Алексеем Михайловичем связей с зарубежными странами. С середины XVII века при дворе Тишайшего всё сильнее и смелее проявляется тяга к европейской культуре. Понимая необходимость выхода России из духовной изоляции, государь и его ближайшие сподвижники организуют ряд посольских экспедиций в страны Европы, прививают новшества на российской почве.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.