Коварный камень изумруд - [96]
— Никак нет. Вина ваша снята... но пока условно, это я подтверждаю. Но отец ваш умер, имение ваше, полагаю, было выморочено, если не имелось других наследников. Вы из списка дворянского сословия исключены. И вернуть вас в тот список может только наш государь император. Таким образом, вы, значит, пока не дворянин. Ни по какому праву. Ни по уголовному Уложению, ни по административному праву. По нашему законодательству, вам, господин Егоров, следует начать в столице империи судебный процесс.
— Зачем? — удивился Егоров. — Надо просто опубликовать о снятии моей вины в газете, а о возврате имения или приобретении нового имения я и сам позабочусь. Верните мне дворянское право, а моё состояние будет моей заботой.
— Мы не вправе использовать документы Тайной канцелярии Её Императорского Величества Екатерины Второй ни для суда, ни для газет! Судитесь сами, как получится. И не забывайте, что вы, кроме всего прочего, числитесь теперь за моим тайным департаментом, поскольку знаете некие тайны, направленные против существующего в России государя и государственного строя! Поэтому, повторюсь, выехать из Санкт-Петербурга я вам пока не позволяю!
О'Вейзи аж присвистнул.
Бенкендорф подошёл к столу и взялся за колокольчик.
— Свистунов в моём отделении не терпят! Ступайте в подвал!
— Обождите звонить, — попросил Егоров. — У меня последний вопрос.
— Давайте с вашим вопросом завтра с утра разберёмся.
— Полагаю, ваше превосходительство, что вы потом можете пожалеть, что не выслушали меня тотчас.
— М... да. Угрожать мне — все угрожают. Однако... Ладно, прошу вас, вопрошайте.
— Мой компаньон может попросить аудиенцию у государя, дабы тоже получить российское гражданство и права дворянина?
— Чисто гипотетически — то да. Но не завтра и не через месяц. Этакое дело у нас рассматривается годами. А по закону, максимум через месяц, ваш компаньон будет репатриирован из России... Без всякой аудиенции...
— Хорошо. Ладно... Через месяц? Хмм... А каков у меня должен быть имущественный ценз, скажем, как у гражданина другой страны, чтобы я получил у государя дворянский статус и российский паспорт?
Бенкендорф с интересом взглянул на Егорова. Пролистнул протоколы беседы с ним. Нашёл то место, где Егоров упоминает сибирского купца Провоторова, якобы доставившего в Америку пятьдесят пудов золота, в том числе и как оплату американцам за будущую военную защиту Сибири, отделившейся от России... А не отколупнул ли себе малость золота от тех гипотетических пудов жёлтого металла этот почётный гражданин города Невьйорка? Вряд ли. Тут явные враки. Ибо столько золота, аж пятьдесят пудов, в Сибири за десять лет не добыто... Может и его надо бы сунуть в кутузку? Для порядка? И прознания про его наличные средства?
— Пятьдесят тысяч рублей — таков имущественный ценз на получение российского паспорта и... для возвращения дворянского звания. Исключительно серебром, — быстро уточнил Бенкендорф.
Он отчего-то назвал свой оклад жалованья за десять лет.
— А мой компаньон, О'Вейзи, какой ценз должен объявить, дабы получить и российское гражданство, и дворянство, и паспорт?
— Тоже пятьдесят тысяч рублей, — ответил Бенкендорф и позвонил в золочёный колокольчик.
Двери в кабинет распахнулись, два рослых и безбородых сотрудника тайной канцелярии государя Александра Павловича вошли и застыли, ожидая указаний.
— Хорошо, что зашли, — похвалил сотрудников Егоров. — Мне сейчас потребуется нож, который я вижу на столе. Без вашего присутствия господин Бенкендорф весьма бы сильно заволновался. Когда я возьму нож.
Бенкендорф не успел что-то проорать своим людям, как Егоров взял со стола нож для разрезания бумаги, полоснул им подклад своего сюртука и вынул наружу пятнадцать векселей американского «Банка Пирпонта Моргана». Вернул на место нож и рядом с ним положил стопку векселей:
— Здесь векселя самого крупного в Америке банка. На сумму сто пятьдесят тысяч американских долларов. Векселя обеспечены золотом. На наши рубли в этих векселях значится сумма в триста тысяч рублей серебром... А я думаю, что больше...
Александр Христофорович Бенкендорф осторожно взял один вексель. Красочно разрисованная бумага, с тремя нешутейными круглыми орлёными печатями свидетельствовала, что гражданин Америки Александр Егорофф получил этот вексель в обмен на свои личные акции «Американо-Русской Акционерии».
Не подкопаешься. Хотя...
— Получить подтверждение законности векселей, предъявленных вами, Александр Дмитриевич, можно будет только завтра, — совершенно ласковым голосом сообщил Бенкендорф. — В Министерстве финансов империи. И завтра же, при положительном решении их законности, данные векселя можно будет обменять на российские деньги.
— И совершить прочие дела, ведущие к нашему устроению в качестве граждан Российской империи. Так?
— Завтра, господа. Завтра.
Егоров сунул векселя во внутренний карман, подмигнул О'Вейзи. Добродушно улыбнулся в растерянное лицо Бенкендорфа:
— А сейчас прикажите доставить нас в приличный отель... э-э-э... в гостиницу или как здесь называется место, где останавливаются люди с приличным финансовым положением?
XVI век. Время правления Ивана Грозного в России и Елизаветы II в Англии – двух самодержцев, прославившихся стремлением к укреплению государственности и завоеванию внешних территорий.На Западе против русского царя зреет заговор. К Ивану Грозному прибывает английский посол, капитан Ричардсон. Причем едет он якобы с Севера, обогнув Скандинавские страны и потерпев кораблекрушение в Белом море. Однако в действительности целью путешествия Ричардсона было исследование проходов к Обской губе, через которую, поднявшись по Оби и Иртышу, английские негоцианты собирались проложить путь в Китай, а в перспективе – отнять у Московии Сибирь.
В XV веке во времена правления Ивана Третьего русский путешественник Афанасий Никитин отправился с торговыми целями в опасное странствие. Его скитания затянулись на шесть лет, он «три раза все деньги терял и пять раз с жизнью прощался», но оставил путевые записи «Хождение за три моря» — замечательное описание своего похода. Царь прочитал этот путевой дневник и отправил «по следам» Никитина молодых и энергичных псковских купцов. Об их приключениях в Средней Азии и Китае рассказывает роман «Янтарная сакма».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Действие исторического романа итальянской писательницы разворачивается во второй половине XV века. В центре книги образ герцога Миланского, одного из последних правителей выдающейся династии Сфорца. Рассказывая историю стремительного восхождения и столь же стремительного падения герцога Лудовико, писательница придерживается строгой историчности в изложении событий и в то же время облекает свое повествование в занимательно-беллетристическую форму.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В основу романов Владимира Ларионовича Якимова положен исторический материал, мало известный широкой публике. Роман «За рубежом и на Москве», публикуемый в данном томе, повествует об установлении царём Алексеем Михайловичем связей с зарубежными странами. С середины XVII века при дворе Тишайшего всё сильнее и смелее проявляется тяга к европейской культуре. Понимая необходимость выхода России из духовной изоляции, государь и его ближайшие сподвижники организуют ряд посольских экспедиций в страны Европы, прививают новшества на российской почве.
Владимир Войнович начал свою литературную деятельность как поэт. В содружестве с разными композиторами он написал много песен. Среди них — широко известные «Комсомольцы двадцатого года» и «Я верю, друзья…», ставшая гимном советских космонавтов. В 1961 году писатель опубликовал первую повесть — «Мы здесь живем». Затем вышли повести «Хочу быть честным» и «Два товарища». Пьесы, написанные по этим повестям, поставлены многими театрами страны. «Степень доверия» — первая историческая повесть Войновича.
«Преследовать безостановочно одну и ту же цель – в этом тайна успеха. А что такое успех? Мне кажется, он не в аплодисментах толпы, а скорее в том удовлетворении, которое получаешь от приближения к совершенству. Когда-то я думала, что успех – это счастье. Я ошибалась. Счастье – мотылек, который чарует на миг и улетает». Невероятная история величайшей балерины Анны Павловой в новом романе от автора бестселлеров «Княгиня Ольга» и «Последняя любовь Екатерины Великой»! С тех самых пор, как маленькая Анна затаив дыхание впервые смотрела «Спящую красавицу», увлечение театром стало для будущей величайшей балерины смыслом жизни, началом восхождения на вершину мировой славы.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.