Костолом - [7]
Чем старше он становится, тем роднее становится ему и собственный дом. Тем ненавистнее. Мама говорила, они должны рождаться только в этих стенах и уходить только в этот дымоход. Это — их место, их вотчина. Вот только чью ладонь сожмёт в своей сам Ян, когда придёт время, она не сказала. Он — не женщина, он не родит себе приемника. Ни в этих стенах, ни в каких других. И в дымоход не вылетит, не передав своё умение. Мама обрекла его на вечную жизнь. На вечную боль. А он не сопротивлялся.
Идти тусоваться желания нет никакого, и, чтобы не обидеть подругу, Ксюше приходится сказаться больной.
— Ну, выздоравливай, — бурчит Женька и поджимает губки. Дверь за ней почти уже прикрылась, когда до Ксюши доносится: — Зануда.
Послышалось?
Комната в её распоряжении, а заняться нечем. Странички во всех соцсетях, благодаря Артуру, пришлось удалить. А ведь они именно там и познакомились — в интернете. Ксения, не чувствуя себя достаточно привлекательной для того, чтобы заигрывать с парнями в реале, со временем уехала на ПМЖ в сеть. Там он и нашёл её — через «общих друзей» В Контактике. Когда он написал впервые, Ксюше подумалось: «И здесь одни мудаки». Но на следующий день он написал снова, и через день, и через два: не прошло и месяца, как Ксения окончательно перестала замечать жизнь. Едва заканчивались пары, она бежала домой, к большому плоскому монитору, чтобы поболтать, созвониться, обменяться смайликами. Исповедоваться в сокровенном. Прежде ей не бывало так хорошо, свободно и волнительно. А когда он предложил, наконец, встретиться, стало ещё и страшно. Она подходила к кафе на набережной за полчаса до намеченного времени, на трясущихся ногах, с ноющим животом и стопорящимся дыханием. Он уже ждал её: с букетом пошлых алых роз и широкой белозубой улыбкой на чуть небритом смуглом лице. И она влюбилась в него снова — уже не в образ с контактовской странички, а в живого человека с приятным голосом, неспешными манерами и искренней заинтересованностью в ней. Первое в жизни чувство взаимности. Первая близость, после которой Ксю ревела от счастья: ни физический дискомфорт, ни обильные кровянистые выделения, ни стеснение собственной наготы не были способны затмить нарастающее чувство взаимности. Казалось, между ночью первого опыта и ночью, когда Женька, обманом выторговавшая у Артура свидание с подругой на лестничной клетке, спасала её бегством, не случилось ничего. А на самом деле случилось всё: если бы не подруга, умело отыгрывавшая Ксюхино алиби перед её родителями, она, возможно, так и осталась бы там — в его квартире, без средств связи, за запертой на единственный ключ железной дверью. Подумать только — несколько дней вне дома, пропущенные лекции и даже её крики, которые, должно быть, слышал весь подъезд — крики, заглушающие звуки ударов… Никто ничего не заметил. Женька затащила подругу в такси и отвезла прямиком в полицию. Последовала постыдная процедура фиксации следов физического насилия в медицинском протоколе, составление заявления, неудобное признание перед родителями… Баграмян четырнадцать суток провёл в камере, а Ксюша провела эти дни дома, залечивая ссадины, появившиеся на её теле от чужих рук, и стараясь изо всех сил не покалечить себя уже самой. Через две недели она, в сопровождении верной подруги, впервые после случившегося пошла на занятия. После пар, никого не стесняясь, прямо у дверей университета её ждал он. Да не один, а в компании своих оголтелых дружков. Ксюха хотела бежать, но Женька затащила её обратно в здание универа и вызвала полицию. Что ж… Уже тогда им доходчиво объяснили, что в тюрьму он не сядет. И если они хотят чего-то добиться, пускай ищут адвоката, который не побоится пойти против Баграмяна-старшего — владельца крупнейшего в регионе агрохолдинга. В Новороссийске таких адвокатов не нашлось…
От невесёлых воспоминаний девушку передёргивает. Горячими ладонями обхватывает она свои тонкие запястья, лёжа на кровати и в выходящее на Запад незанавешенное окно наблюдая, как огромное красное солнце садится за верхушки гор. Солнце такое яркое, но совсем не слепит, и Ксюша смотрит на него, не отрываясь и не моргая, и даже не догадывается, что она уже спит. Красное солнце ей снится.
— Эй, вставай, Ксю, ты чего? Правда что ль заболела? А я думала…
С трудом разлепив глаза, Ксения по привычке сразу же нащупывает взглядом едва различимый в утренних тенях большой настенный циферблат. Пять сорок. Как же она так? Впервые за всё время своего пребывания здесь она проспала! Не помнит, как уснула, не слышала, когда Женька вернулась, даже будильника не слышала.
— Надо ж так дрыхнуть… — подбадривает подруга, и вслед за словами в Ксению летит скомканная голубая униформа.
После завтрака в гостиницу позвонили. Ксению Владимировну вызывают в полицию для дачи свидетельских показаний по делу Борового и Кравченко.
— Расскажете нам всё, как при первой встрече, только под протокол. Положено…
В участке её встречают те же: усач и молодой, как она уже успела прозвать их про себя. Правда, на этот раз, они даже представились: усач оказался Николай Николаичем, а молодой — Валерой. Просто Валерой. И Ксюшa уже начинает подозревать, что молодому от неё что-то нужно. Неспроста младший лейтенант Коваленко прикидывается просто Валерой, ох неспроста!
Любимая подруга убита, и кажется, я знаю, кто это сделал. Он ходит рядом, но его не поймать. И пока я пыталась бороться с тьмой, что внутри, зверь подбирался всё ближе. Теперь моя цель — убить зверя.Метки: разница в возрасте, спорт, триллер, детектив, повседневность, повествование от первого лица, учебные заведения, элементы фемслэша. Без привязки к конкретной геолокации. Абстрактный город некой европейской страны, где люди носят самые разные имена.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.