Кости: внутри и снаружи - [25]

По счастливому стечению обстоятельств Джонса в 1888 году назначили хирургом-суперинтендантом на строительстве Манчестерского канала. Он воспользовался шансом и создал первую в мире комплексную службу помощи при несчастных случаях. Вдоль канала были размещены три больницы, а между ними – станции скорой помощи. Джонс набирал персонал, обученный работе с переломами. Многих рабочих он оперировал лично. Богатый опыт оперативной и неоперативной терапии, полученный в тот период, способствовал развитию методик лечения переломов. Новые знания оказались чрезвычайно важными во время Первой мировой войны, а Джонса назначили главой британской ортопедической службы и поручили ему организацию лечебной помощи раненым: в его ведении находилось тридцать тысяч больничных коек.

Хью Оуэн Томас придумал шину для временной иммобилизации сломанных нижних конечностей, а Роберт Джонс изобрел объемную повязку, которую накладывали после операции на коленном суставе. Оба приспособления используются и по сей день и названы в честь своих создателей. Однако Томас и Джонс оставили в медицине гораздо более значимый и заметный след – они заложили основы этой врачебной специальности. Колоссальный опыт работы с повреждениями скелета, накопленный за годы строительства канала и войн, положил конец многолетним спорам о природе ортопедии – включает ли она хирургические операции или занимается коррекцией искривлений скелета у детей с помощью повязок и шин. С 1920 года эту специальность в США принято называть ортопедической хирургией[32].

В начале XX века все хирурги-ортопеды были мужчинами – как правило, мощными и большерукими. Физическая сила дает преимущество, когда нужно вправить вывих бедра или вручную бить молотком, пилить и сверлить твердую кость. Вероятно, облик первых ортопедов до такой степени напугал кое-кого, что нас охарактеризовали следующим образом: «сильные, как быки, но в два раза умнее».

Каких же студентов привлекает это веселое царство? Стереотипы есть в отношении всех медицинских специальностей. Конечно, существует множество исключений из правил, но ортопедами многие становятся потому, что сами пережили травмы в спортзале или на стадионе. Помощь ортопеда вернула их в игру и навела на мысль: «Я ведь и сам могу этим заниматься!» Так что среди моих коллег много тренированных ребят, а некоторые из них прославились как профессиональные спортсмены и олимпийцы, например Марк Адикес (американский футбол), Эрик Хайден (конькобежный спорт), Алек Кесслер (баскетбол), Дот Ричардсон (софтбол) и Джейсон Смит (хоккей).

Другие студенты, как и я, в детстве любили возиться в мастерской или в гараже. Когда оказалось, что в операционной можно орудовать похожими инструментами, просто стерильными, мы с энтузиазмом взялись за дело.

Некоторые студенты-медики понимают, что люди умирают от скелетно-мышечных заболеваний не так часто. Ортопеды обычно занимаются улучшением качества жизни пациентов, а не вопросами их жизни и смерти. Кому-то из докторов это нравится, кому-то – нет. Те, кому хочется «держать жизнь пациента в своих руках», выбирают нейрохирургию или кардиохирургию. Ортопеды радуются, когда им удается вернуть пациента в игру: у спортсмена появляется шанс продолжить свою карьеру, а старик может без боли подняться со стула.

Есть еще один важный фактор, который влияет на выбор студентов-медиков вне зависимости от того, осознают они его роль или нет. На третьем курсе студенты медицинских школ[33] становятся младшими членами различных лечебных команд. Они живут повседневной больничной жизнью педиатров, психиатров, специалистов по внутренним болезням, хирургов и акушеров-гинекологов. Во время одной из ротаций можно попробовать себя в общей хирургии и в нескольких хирургических специализациях, например в ортопедии, пластической хирургии, урологии и нейрохирургии. Кто-то приходит к выводу, что любит – или терпеть не может – ранние обходы, готов засиживаться допоздна на работе или стоять у операционного стола всю ночь. Студенты интуитивно чувствуют, с какими специалистами им нравится находиться рядом: на это влияет тип мышления, спектр проблем и методов лечения, характер общения с другими членами команды и даже то, что заставляет их смеяться и как они проводят свободное время. Иногда подсознательно студенты выбирают те специальности, где у них есть шанс преуспеть, внести свой вклад в общее дело и получать удовольствие от работы.

Пора перейти от общего к частному, и вот как я описал бы вашего доктора – этого лучшего друга костей: оптимист, нацелен на результат, энергичен, высококвалифицирован, трудолюбив, решителен и любит поговорить. А еще ортопеды превосходно решают задачи, где надо представлять себе объемную модель. Например, когда требуется вылечить перелом тазобедренного сустава, мы изучаем изображение сломанного бедра спереди и сбоку на рентгеновском аппарате в операционной. Через маленький разрез мы смотрим на внешнюю границу бедренной кости, просверливаем отверстие глубиной десять сантиметров в ее круглой головке и вставляем длинный винт. Представьте, что вы стоите у входной двери с планом дома в руках и целитесь в выключатель в ванной на втором этаже – мы делаем почти то же самое. Я думаю, это какой-то природный дар. Те, у кого хорошо получается визуализировать трехмерную картинку по изображениям на плоскости, могут проявить себя в ортопедии, интервенционной кардиологии и интервенционной радиологии. Если же человек путается в картах и не способен в темноте пройти по собственной квартире, ему лучше попытать счастья в специальностях, менее требовательных к пространственному воображению, предположим, в педиатрии или медицине внутренних болезней. (Я нисколько не принижаю другие дисциплины, просто для них необходимы качества, которых у меня нет.) Кроме того, в различных исследованиях было доказано, что левши лучше, чем правши, ориентируются в пространстве. По моим (ничем не подтвержденным) впечатлениям среди хирургов-ортопедов левшей процентов двадцать, а в общей популяции – десять. Видимо, пространственное воображение и тяга к ортопедии идут у левшей, так сказать, рука об руку.