Кошка, которая умела плакать… - [114]

Они с Анаром вновь направились в библиотеку. Алай вёл себя так, словно вчерашнего происшествия не было вовсе. Но его спутница ничего забыть не могла. У тал сианай в голове не укладывалось, что кто-то может взять контроль над её разумом — это противоречило принципам, на которых строилась вся её картина мира. Ей было просто необходимо найти ответы на свои вопросы. И она чувствовала, что они где-то очень близко, поэтому, оставив Анара трудиться в библиотеке, Аниаллу решила снова, более тщательно обследовать все закоулки подземного поселения и на всякий случай нарисовать его карту.

Ей хотелось найти то, что превратило её вчера в отвратительное чудовище. Она уже не сомневалась, что и руалские алаи были кем-то точно так же зачарованы, подчинены чужой злой воле. Она цеплялась за эту идею как могла, потому, что альтернатива — сознавать себя соплеменницей жестоких завоевателей, рабовладельцев, — казалась ей нестерпимой.

После нескольких часов безрезультатного блуждания, Аниаллу вернулась в тюремную камеру, ставшую погребальной для неведомого руалского летописца. Она заново обыскала тесный каменный мешок, выметя из него всю грязь до последней пылинки и даже потревожив кости покойного алая, чтобы посмотреть, не прикрывает ли он своим телом что-то особенно важное. Но ничего нового она не нашла. Обстукивая и обнюхивая стены комнаты, Аниаллу не переставала размышлять о природе силы, буквально вломившейся в её сознание накануне.

Это нечто, несомненно, хотело подчинить ее волю, заставить выполнять свои приказы. Для алайки это было ужасно, но в тоже время — так восхитительно! Каждый кусочек её тела и сознания хранил память об этом наслаждении.

Нет, эта сила не завладела разумом Аниаллу полностью. Девушка словно стояла перед выбором: или остаться тал сианай и быть принуждённой вечно творить добро, спасая других, но при этом быть несчастной самой, или отдаться на волю неведомой силы и, творя зло по её повелению, получать от этого неимоверное удовольствие. Не приходилось сомневаться, на чём она остановила свой выбор вчера. И, внимательно изучая каждую неприметную трещинку в камне стены, Аниаллу ругала и стыдила себя за это.

Отчаявшись найти что-нибудь полезное на стенах и потолке, Алу взялась за пол. И вдруг обнаружила, что в её разуме, как бы трусливо прячась в тени других дум, застряла мысль: а так ли неправа была она там, в обеденном зале подземного замка? Ведь всё это счастье, которое она обрела в последние дни, может в одночасье развеяться как дым, стоит Аниаллу столкнуться с кем-то сродни тем, кто долгое время были предметом ее забот — она вновь пожертвует собой и всем, что ей дорого. Алайка тут же, пока зло в её душе вновь не набрало силу, громко воскликнула про себя: «Нет!» Этот неслышный вопль все еще звенел в её ушах, как вдруг изгнанию неподобающих мыслей помогла резкая боль: что-то впилось в нежную руку Аниаллу, которой девушка оперлась о пол. Алу уставилась на ладонь — на ней, проткнув кожу иглой застёжки, лежала брошь руалской работы с треугольной изумрудной вставкой. Алайка с изумлением взирала на драгоценность, забыв про боль в пропоротой руке: она три раза обыскала камеру и не заметить крупное яркое украшение просто не могла. Но когда Аниаллу поподробнее рассмотрела брошь в магическом спектре, её удивление возросло в несколько раз. Она поняла, чьё плечо украшала эта брошь в прошлом. Аниаллу не сомневалась — слишком узнаваемой была сила, оставившая свой след на творении руалского ювелира. Алу усмехнулась: без личного вмешательства Тиалианны — мастерицы «роковых случайностей» — тут не обошлось, иначе как бы эта брошь могла незаметно отколоться от плаща вечно настороженной и внимательной владычицы Амиалис?

— Так значит вот кто послал меня сюда руками Диреллеи! — вслух прошептала алайка.

Она сидела на полу и вновь и вновь дивилась тому, как Хозяйка Пути ловко сплела очередной гобелен из нитей судеб. Сначала Аниаллу получает так кстати подвернувшееся предложение об исследовании истории руалского Барьера. Затем, всё также случайно, она, алайка, старшая дочь народа, славящегося своей ловкостью, банально срывается со стены и, разумеется, по чистой случайности же падает на голову оказавшемуся там руалскому принцу, которого надо спасать от тяжелой царской участи. Причём, как это ни странно, этот самый принц не пытается убить её на месте за осквернение подземной святыни, а наоборот, сразу же предлагает ей свою помощь, и, ко всему прочему, их взгляды на жизнь удивительным образом совпадают! А теперь вот ещё и эта брошка…

Да и Аласаис тоже хорошо: она сможет без лишнего шума и молний изгнать из Энхиарга давно мозолящую глаза ей и всему Совету Амиалис. Ловко всё было сплетено, и никуда Аниаллу из этой сети было не деться…

— А стоит ли деваться? — вдруг неожиданно для самой себя подумала Алу…

— …Ты только подумай, насколько ничтожна эта плата за то, чем ты обладаешь? — прозвучал в её сознании вынырнувший из глубин памяти голос Эталианны. В нос сразу ударил запах цветов, тех самых цветов, что увивали балкон дома второй тал сианай, а лица девушки словно коснулись ласковые лучи нежаркого Бриаэлларского солнца — прикосновение дома…