Король-Солнце - [32]
Апартаменты дофина на первом этаже, выходившие на юго-запад, были, вероятно, самыми лучшими во дворце. Открывавшийся оттуда вид на декоративные вазы, апельсиновые деревья, лесистые просторы ласкал взор. Под окнами прогуливались элегантно одетые люди. Их тихий говор и смех смешивались со звуками природы: журчанием фонтанов, кваканьем лягушек и пеньем птиц. Убранство комнат отличалось изысканностью; интерьер одной из них был полностью разработан Буллем, включая паркет, набранный вокруг монограммы дофина. Стены и потолок состояли из зеркал, обрамленных в слоновую кость и эбеновое дерево. Спальня была выдержана в белых, золотых п голубых тонах. Над камином висело полотно Тициана «Триумф Флоры». Мадам де Монтсспан подарила дофину для спальни портьеры, вышитые по заказу в монастыре Святого Иосифа, находившемся под ее опекой.
В юности дофину нравилось участвовать в военных действиях. Солдаты любили его за доброту, щедрость и искреннюю заботу о них. В письмах к королю он выражал озабоченность по поводу жалкого состояния пехотинцев и не забывал упомянуть отличившихся в бою офицеров.
Но больше всего на свете принц обожал псовую охоту. Каждый день после обедни он выезжал поохотиться на волка и порой возвращался далеко заиолночь Дофина в этих поездках часто сопровождала его тетка, Мадам. Надо заметить, что принц был удачливым охотником и редко возвращался без трофея, гак что к моменту его смерти в округе Иль-де-Франс волков почти полностью истребили. Но один матерый оказался все-таки хитрее охотника. Неоднократные попытки дофина выследить и застрелить его были безрезультатны. Так за приятными занятиями коротал свои безоблачные дни французский принц, терпеливо ожидая часа, когда станет величайшим королем на земле.
Великий дофин имел и свои странности, одним из которых было пристрастие к некрасивым женщинам. Людовик хотел как можно скорее женить сына, но почему-то именно на испанке. К счастью для потомков, достойной принцессы подыскать не смогли. Дело в том, что испанская королевская семья переживала в то время упадок. Королева Франции Мария Терезия и ее сестра императрица Австрии были последними здоровыми физически и психически представительницами этого рода. У их отца Филиппа IV уже отмечались некоторые психические отклонения. Когда Людовик XIV отправился в Сен-Жан де Луз за Марией Терезией, распространился слух, что испанский король употребляет в пищу только материнское молоко. Французские придворные, ничего не принимавшие на веру, столпились у его обеденного стола, чтобы убедиться, так ли это. Удивительно, что дофин, мать и бабка которого происходили от этого же рода, счастлшю избежал проблем с психикой.
Королю пришлось искать сноху в Германии. У курфюрста Баварии, с которым Людовик заключил договор, была на выданье дочь по имени Виктория, мать которой, урожденная Савойская, происходила из рода Генриха IV. Так что партия считалась подходящей. Король отправил в Германию Кольбера де Круасси, человека большого ума, с изысканными манерами и состоявшего одно время на должности посланника в Англии. Круасси получил предписание присмотреться к девушке и составить доклад королю о ее характере п внешности. Людовик XIV хотел наследников, поэтому для него было важно, чтобы дофина имела привлекательную наружность. Доклад Круасси был подробным и обстоятельным. В первых же строках своего письма он указал, что в облике Виктории Баварской нет ничего опал киваю того. Желтоватый цвет лица и пигментные пятна на лбу девушки свидетельствовали о том, что принцесса не умеет маскировать свои недостатки. Ее глаза не отличались ни красотой, ни размерами, ни выражением. Руки в отличие от губ были красными, зубы ровными, но гнилыми, мясистый нос — картошкой. Получив это послание, король отправил в Мюнхен своего художника де Троя для того, чтобы он нарисовал портрет принцессы. Когда картина прибыла во Францию, на смотрины собралась вся королевская семья и вынесла свой приговор: «Совсем недурна», хотя в своем сопроводительном письме Круасси признался, что портрет чрезвычайно льстивый, и повторил, что нос у принцессы «мясистый».
Король усомнился в целесообразности этого брака. Но дофин чем больше слышал о красных руках, пигментных пятнах и мясистом носе, тем более утверждался в мысли жениться на баварской принцессе. Отныне он мечтал только об этом, что казалось странным. Вероятно, таким образом, идя наперекор отцу, принц стремился самоутвердиться. В конце концов он сумел пере-ломить отца, и в 1680 году за принцессой снарядили свиту. Когда Виктория прибыла ко французскому двору, король запретил какие-либо нелестные высказывания о ней. Принцесса действительно оказалась дурнушкой, что особенно было заметно на фоне красивых женщин, окружавших Людовика. Но у Виктории было много достоинств. Прекрасно образованная, она свободно говорила на французском и итальянском языках, грациозно танцевала и имела безукоризненные манеры. Король назначил к ней в свиту мадам де Ментенон. С его стороны это был опрометчивый шаг, так как новоиспеченная дофина, как все немки, в вопросах происхождения проявляла чрезмерную щепетильность. Объединившись со своей кузиной, Мадам, она всячески издевалась над придворными, предков которых считала недостаточно родовитыми. Обе женщины сделали отныне жизнь мадам дс Ментенон невыносимой.
