Король-Солнце - [29]

Два огромных крыла примыкали к зданию Лево с боков. Южное предназначалось для принцев крови, по­бочных детей Людовика XIV, и их челяди. Здесь распо­лагались пятнадцать апартаментов на нижнем этаже и cine четырнадцать наверху, а также бесчисленные мас­терские, приемные и служебные кабинеты. Крыло прин­цев было отделено от города зданием (где сейчас воен­ный госпиталь) с кухней, буфетной, кладовыми и комнатами для полутора тысяч слуг. Конюшни, прида­ющие ныне дворцовому ансамблю завершенный вид и соединяющие его с городом, еще только строились. В здании содержали королевских лошадей, здесь же рас­полагались квартиры шталмейстера и пажей, а также размещалась привилегированная школа для детей бла­городных фамилий. Ее воспитанники вели себя очень шумно и на протяжении столетий терроризировали обы­вателей Версаля. Кошошнп, псарни и другие построй­ки, используемые для охотничьих нужд, занимали боль­ше места, чем апартаменты министров. В 1701 году в Версале содержали шесть свор гончих, общее количе­ство которых достигало пяти сотен пар. Собаки принад­лежали королю и его сыновьям: дофину, герцогу дю Мэну и графу Тулузскому, его двоюродному брату гер­цогу Бурбонскому. Гончих использовали в охоте на оле­ня, кабана и волка. Часть собак король держал в своих покоях и кормил из рук, чтобы животные признавали в нем хозяина. Собаководство было второй, после охоты, страстью Людовик XIV.

Северное крыло дворца называлось Вельможное и состояло исключительно из комнат для придворных. Внут­ри оно являло собой запутанный лабиринт коридоров, в котором постороннему человеку было легко заблудиться и провести в забвении многие годы. Однажды Мадам по­требовалась фрейлина, причем одинокая, брошенная мужем или овдовевшая герцогиня. В поисках подходящей кандидатуры двор едва не сбился с ног, пока кто-то нс вспомнил о существовании герцогини дс Браика, кото­рая разошлась со своим жестоким и расточительным му­жем. Всеми забытая, она буквально умирала от голода в одной из комнат дворца. Приблизив к себе эту даму, Мадам вернула ее к жизни и сделала счастливой. При­дворные также относились к фрейлине с почтением.

Используемые во дворце портшезы, как и наемные экипажи, принадлежали транспортной компании. Толь­ко члены королевской фамилии имели право владеть соб­ственными паланкинами. На королевской половине двор­ца и в Мраморном дворике пользоваться носилками запрещалось. Из-за их обилия в Вельможном крыле то и дело возникали заторы. Один из коридоров в этой части здания носил имя Ноайлсй, поскольку вдоль него рас­полагались комнаты этого мо1ушественного, хотя и не­популярного семейства. Покои Ноайлсй отличались рос­кошью и великолепием, в то время как жилье менее знатных придворных больше походило на каморки, не­которые из которых даже не имели окон. Несмотря на тесноту и неудобства, проживать в Версале считалось престижным, поскольку даже жалкая каморка во дворце являлась ярким подтверждением личного благополучия. Те же, кто нс был стеснен в средствах, имели также дома или апартаменты в городе. Наиболее состоятельные начали застраивать усадьбами окрестности. Иль-де-Франс и сегодня поражает многочисленностью и красотой зам­ков, возведенных во времена пребывания королевского двора в Версале. К сожалению, в годы Революции, а за­тем Второй мировой войны часть из них была разрушена.

Для придворных со скромным достатком жизнь в Версате была страшно разорительной, ведь необходимо было соблюдать внешний лоск. Король любил, чтобы ок­ружающие его люди выглядели наилучшим образом. Эле­гантное платье в те дни могло стоить целое состояние. К счастью, мода менялась нс часто, и наряд можно было носить десятилетиями. В особых случаях, например к свадь­бе. монарх мог потребовать обновить гардероб. Тогда рез­ко возрастал спрос на услуги портных, парикмахеров и ювелиров, которых придворные часто переманивали друг у друга. Как ни странно, но лучшими мастерами по золо­тому шитыо являлись мужчины. Наиболее известными из них были Л’ Эрмнно и братья Делобель. Их также удосто­или чести проживать в Лувре. Когда кто-либо из при­дворных чувствовал, что больше нс в состоянии оплачи­вать текущие расходы, он обращался к королю с просьбой о доходной синекуре или пожертвовании. Обычно посред­ником между королем и просителем в подобных делах выступала фаворитка, имевшая с этого дела свой про­цент. Как правило, эти прошения король удовлетворял, поскольку облагодетельствованные попадали к нему в зависимость. Те же, кто жил своим умом, находились в меньшинстве. Большая часть людей, движимая амбиция­ми, стремилась в Версачь, надеясь на получение выгод­ных чинов, должностей, в поисках подходящих партий для своих детей и, конечно же, стремясь попасть в вели­косветское общество.

Многие думают, что знать вела праздную жизнь, не обремененную никакими обязанностями, но нс следует забывать, что все здоровые мужчины призывного воз­раста проходили военную службу. Правда, зимой они особенно не перетруждались, но с наступлением весны отправлялись в действующую армию. Версаль оставался в распоряжении женщин, стариков и тех, кого король считал непригодными для армейской службы. Версаль­ский дворец фактически являлся штаб-квартирой, а го­род с его огромным количеством казарм — гарнизоном. Жизнь при дворе протекала по строгому распорядку. Король отличался пунктуальностью и верностью своим привычкам, так что всегда можно было безошибочно сказать, чем он в ту или минуту занят. Железный эти­кет, кажущийся нам абсурдным, на самом деле был су­ровой необходимостью, благодаря ему обеспечивались порядок и мирное сосуществование под одной крышей от трех до пяти тысяч человек. Являясь верховным глав­нокомандующим, король предпочитал держать офице­ров — людей, кому доверил безопасность страны, — под постоянным наблюдением, чтобы иметь возможность контролировать их. В тс времена среди придворных часто можно было видеть изувеченных в бою.