Король шпионских войн. Виктор Луи — специальный агент Кремля - [23]

Быть может, это и была «отвальная» вечеринка, устроенная Луи в честь отъезжающего на ПМЖ в дорогую сердцу Францию Андрея Шимкевича, к чему Виктор, говорят, приложил руку. Ему, по утверждению Романа Сефа, удалось через своих кураторов убедить органы в праве друга на выезд и в полезности такого жеста для дальнейшего потепления отношений с симпатизирующими Советам французами. Сразу после отсидки Шимкевич вновь отличился, когда его вызвали в паспортный стол и предложили обменять справку об освобождении на полноценный серпасто-молоткастый. И вдруг тот отодвигает от себя корочку и переходит на французский: «Je ne prendrai pas votre passport… Je suis francais»[5].

На этом история дружбы Луи с Шимкевичем не заканчивается, а будет иметь остросюжетное продолжение.

Тогда же, в конце 50-х, Виктору нужно было окончательно устроить свою жизнь, разложив всё по полочкам, изготовиться к следующему турбоускорению. Он твёрдо решил не пытаться уехать на Запад, а создать Запад вокруг себя. Сделать так, чтобы «всё было, и чтоб за это ничего не было». В этой конструкции иностранная жена из капстраны имела бы несущую функцию.

Виктор начинает охоту. Где взять «импортную» девушку, готовую не просто к браку с советским, но и к ПМЖ в СССР? В журналистско-дипломатических сферах, где он вращался, все дамы были, как сейчас бы сказали, «пафосными» и в основном замужними. Где же взять незамужних? Луи включает свой превосходный аналитический ум, который подсказывает: всё же есть тончайшая, почти невидимая прослойка подходящего контингента, проживающего в Москве, — это молодые няни и гувернантки, которых на Западе набирают специальные агентства для работы за рубежом. Вот! Задача поставлена, цель определена.

Но где ж такую взять? Напроситься к дипломату в гости? Но ведь это дурной тон — в гостях кокетничать с прислугой. Ещё шепоток пойдёт, так от всех иностранных домов откажут. Место досуга… но где в Москве досуг? Кино? Танцы? Клубы? Кафе? Кино отпадает: фильм на русском иностранка не понимает. На танцы пойдёт разве что экстремалка. Клубов не было. Осталось одно — театр.

Ну, конечно же, в Большой ходит больше иностранцев, чем своих! Вот единственный бесспорный московский досуг для приличной незамужней, скажем, англичанки.

Это случилось на «Щелкунчике» у колоннады Большого театра. Молва предлагает два сценария этой встречи: вариант «до» и вариант «после». По первому, поднимаясь по ступенькам, подданная британской короны Дженнифер Стэтхэм заметила высокого красивого молодого человека в очках, который явно кого-то ждал. Но вдруг он подошёл и предложил барышне присоединиться к их компании, у которой как раз неожиданно освободилось одно место. По второму, который пересказывает уже упоминавшийся Михмих, после балета Дженни вышла на улицу, а там как назло шёл дождь — и вдруг откуда ни возьмись над ней раскрывается зонтик, а держит его по-рыцарски тот самый высокий красивый молодой человек в очках.

Лично мне больше нравится второй сценарий.

Дженнифер Маргарет Стэтхэм (Jennifer Margaret Statham) происходила из богатой буржуазной семьи, училась в университете Эдинбурга и мечтала уехать из Англии, чтобы пожить в другой стране. Такие проявления протестного эскапизма часто случаются с представителями отживающей империи. В 1956 году, как раз когда Виктор выбирался из лагерей, она прочла объявление: «Требуется гувернантка для детей военно-морского атташе посольства Её Величества в Москве». Ей тогда было 24 года — среднего роста, с голубыми глазами, светлыми волосами и утончёнными манерами: то, что надо. «Юная леди, мы вас берём. Паспорт вы получите через две недели».

Когда они познакомились, Виктор работал у Стивенса, о чём тут же ей и сообщил во избежание подозрений в мошенничестве и альфонсовщине, и добавил на хорошем английском, что сможет достать ей билеты всякий раз, когда она этого возжелает.

Вскоре она уехала на короткую побывку домой, в Англию, откуда с Виктором постоянно переписывалась. В те годы, если переписки с девушкой не могло быть чисто технически, её следовало придумать. Дженни показывала подругам фото возлюбленного и спрашивала: «He's lovely, isn't he?» и получала ответ: «Oh, yes, he is indeed so lovely!».

Такого ответа она не услышала от собственного отца. Когда Дженни официально объявила родителям, что выходит замуж, разгневанный отец прислал ей подарок с характерным английским ледяным душком — билет Москва — Лондон в один конец. Just in case[6]. Но это было just in vain[7].

Виктор тоже ходил по друзьям, тоже проводил опрос для внутреннего пользования. Вольнодумцы Горохов и Шахмагонов без раздумий сказали: «Женись!» Осторожный Суходрев, понизив голос, пробормотал: «Витя, ну ты же советский человек! Как бы чего не вышло…» Но всё, что с Луи могло «выйти», уже «вышло».

Контрразведчик в отставке, лично знавший Луи, Станислав Лекарев не верит в романтическое начало этого брака: «Я не думаю, что это был брак по любви, — говорит он. — Я думаю, это была часть операции, причём просчитанная: мол, нужно прикрытие для его деятельности, и хорошо бы ему вступить в брак… Его подвели к даме, которая была не замужем и, быть может, тоже искала себе спутника жизни. И это совпало».