Король шпионских войн. Виктор Луи — специальный агент Кремля - [24]

9 ноября 1958 года они обвенчались в храме Воскресенья Словущего в Брюсовом переулке — это одна из немногих действовавших московских церквей, не превращённых большевиками в склад или овощебазу. В наше время никто из друзей Виктора не смог разъяснить, как же смогли повенчаться двое людей, принадлежащих к разным конфессиям. Виктор был крещён в православии в детстве. Дженнифер также крещена, но в англиканской церкви и в вероотступничестве замечена не была: до последнего дня проживания в СССР (а потом и в России) ежевоскресно посещала службу в англиканской церкви при британском посольстве.

Предположить можно лишь одно: в молодости бунтарская искра и стычка с отцом сподвигли девушку на переход в православие — и тогда всё сходится. Потом же она могла сохранить «культурную» принадлежность к англиканству, тем более что протестантизм крайне лоялен к любым девиациям. Вплоть до: ходишь на мессы — значит, веруешь. Христианин — всюду христианин. Once a clergyman — always a clergyman[8].

Конечно, поразителен сам факт венчания советского гражданина, нацеленного на работу на идеологическом фронте в серьёзных организациях. К тому же в этом обряде было много символичного, в стиле выдумщика Луи. Во-первых, венчание состоялось в последний день трёхдневной обоймы самого безбожного праздника — годовщины Октябрьской революции. Далее, молодые выпустили в небо по белому голубку: не придерёшься, это символ мира в СССР, а в Англии — традиционный элемент обряда бракосочетания. И наконец, храм Воскресенья Словущего находится в двух минутах ходьбы от другой церкви, англиканской, Святого Андрея, что на улице Неждановой (сейчас — Вознесенский переулок). Она была, разумеется, закрыта, превращена то ли в цех, то ли в склад, а через пару лет после их свадьбы туда переедет знаменитая фирма грамзаписи «Мелодия». Кто всё это понял, тот оценил.

Ходят легенды и о том, как в ЗАГСе у Луи отказывались принять заявление под разными предлогами, не желая расписывать с иностранкой, и какой приносил Конституцию СССР и тыкал в неё чиновниц, вопрошая: «Где тут написано, что я не имею права жениться на англичанке?!» Патетично, но верится с трудом: благословение на такой брак Виктор получил явно не только божье — и с этих «верхов» наверняка поступил телефонный звонок.

Вечером в одном из «номенклатурных» ресторанов Москвы — грандиозный банкет: шикарный стол, изысканные блюда, заграничный алкоголь. По рассказам Романа Сефа, поражало обилие даже не блюд, а гостей, и даже не их количество, а качество: такое обилие «шишек» полагалось не свадьбе, а партийному юбилею, пусть не первого, но второго эшелона. А здравицы молодым произносили сотрудники самого МИДа.

В те годы английские юноши и девушки, хоть и жили лучше своих сверстников в среднем по Европе, приучались к спартанству. Миссис Дженнифер Луис ощутила его сполна, когда Виктор привёз её в свою однокомнатную «клетушку» в Черёмушках, второй этаж по лестнице и направо, но сразу поняла, что и дом этот, и человек этот — не из простых. Она знала — всё ещё будет.

«Я думаю, что, к счастью для него, он меня не послушал и женился на ней, — кается Виктор Суходрев. — Потому что дальше у него на жизненном пути всё облегчилось».

И правда, вскоре унылые Черёмушки сменились прямой, как стержень, перспективой Ленинского проспекта: УпДК выделяет Виктору шикарную квартиру в недавно построенном доме для иностранцев по адресу: Ленинский, 45. Это не только и не столько дипломаты, сколько представители иностранных медиа и торговых компаний, потянувшихся в СССР на «опепель».

Да нет же, неверно. Луи не получает квартиру… он получает две квартиры, соединённые в одну! Очутившаяся в этом пространстве жительница комнаты в коммуналке Фаина Киршон, родственница солагерника Луи Юрия Киршона и специалист по антиквариату, была не просто поражена — сражена. «Я ещё смеялась, — рассказывает Фаина Иосифовна, — и его спрашивала: «А что будет на второй кухне?» Он говорил: «Буфетная»».

Весной 1959 года имя Луи, уже непростого, но ещё невыездного на Запад, впервые прозвучало на весь мир. Его фамилию склоняют New York Times, Washington Post и многие другие американские газеты. Заголовки, правда, не вполне лицеприятные, но теперь мы знаем, что отрицательный пиар — тоже пиар. Чем же он так ославился? Страшно подумать: впервые на международной сцене Виктор Луи появляется как ключевое действующее лицо и чуть ли не организатор грандиозной пиратской акции.

В то время он был аккредитован от шведской газеты и как журналист охотно следил за музыкальными новинками, появлявшимися на волнах советских радиостанций. «Вы прослушали фрагмент американского мюзикла «Моя прекрасная леди» по пьесе Бернарда Шоу «Пигмалион»», — услышал Луи из радиоприёмника. Задумался. К вечеру созрел план. Это было в начале 1959-го. А в конце апреля в нью-йоркский офис авторов и продюсеров этой головокружительной бродвейской постановки, выдержавшей более шести сезонов и двух тысяч спектаклей, Фредерика Лоу и Алана Джея Лернера пришло письмо с московским обратным адресом и маркой с профилем Ильича, датированное 18 апреля.