Корни тамариска - [132]

Описания таких обычаев гостеприимства в Древнем Египте я не встречал. Скорее всего их принесли с собой арабы-завоеватели и влили их в характер арабского египетского народа. Гостеприимство считается долгом и честью общественного статуса. Прослыть скупым, не оказать чести гостю — для египтянина позор. Но, впрочем, и в наши дни феллах не сможет превзойти в гостеприимстве бедуина.

Гостеприимство идет рука об руку с вежливостью. С ненамеренным хамством сталкиваешься в исключительных случаях, если не путаешь его с необязательностью. Оно может проявиться в переполненном общественном транспорте или в бюрократическом учреждении, где ты забыл дать бакшиш. В сфере обслуживания, где ты за услугу платишь, оно почти исключено. Однако грубость высших по отношению к низшим, особенно в бюрократической среде, встречается нередко.

Вежливость не допускает фамильярности. Любой египтянин очень тонко реагирует на статус человека, с которым общается, на его место в социальной иерархии. Быть запанибрата с низшими означает потерять их уважение и пригласить их сесть себе на шею.

Египтянин дает группе и берет от нее, подчиняется группе и получает вознаграждение за подчинение. Не так в его взаимоотношениях с государством, с властью, с бюрократической машиной. Особые функции государства на Востоке как распорядителя общественных работ, организатора системы общенациональной ирригации отмечались еще Карлом Марксом. Но функции главного инженера-ирригатора, которым был, видимо, правитель Египта в додинастический период, уже тысячелетия назад были отодвинуты на второй план чисто классовыми функциями деспота, а для государственной бюрократии производственные задачи создания и поддержания дамб, плотин и каналов, распределение воды стали второстепенными по отношению к главному — выжиманию соков из населения, грабежу феллахов, «легальному» выколачиванию из них всего — до предела — прибавочного продукта и части необходимого, применению всех средств военно-полицейского, судебно-бюрократического, религиозно-идеологического воздействия для превращения феллаха, народа в покорную, послушную рабочую скотину. Народ или знал, или инстинктивно чувствовал, что без ирригации, организованной на государственном уровне, земледелие и жизнь невозможны. Только в этом смысле он «брал» от государства.

В наши дни он «берет» от государства возможность освоить грамоту в школе и получить кое-какую медицинскую помощь, но не более. Народ «давал и дает» всегда неизмеримо больше, служа основанием для выросшей на нем пирамиды паразитических, грабящих его классов и слоев, живя на пределе жизненных сил, чтобы купались в роскоши и наслаждении верхи. Менялись правители и режимы, языки, религии, но взаимоотношения верхов и низов не менялись. Режим президента Насера был единственной в истории попыткой изменить положение.

Игра в демократию мало что изменила во взаимоотношениях народа и власти. Сколько сарказма мы находим в описании «выборов» в «Записках провинциального следователя» Тауфика аль-Хакима и как современно они звучат!

После выборов в парламент, проходивших в мае 1984 года, газета «Аль-Ахали», орган Национально-прогрессивной левой партии, писала: «Выборы фальсифицированы. Правительство получило большинство с помощью насилия, фальсификаций и шантажа». В редакционной статье газета отмечала, что правящая Национально-демократическая партия «убила мечту о демократии и свободе в Египте… Она не только ограничилась откровенным вмешательством министров и административного аппарата в предвыборную борьбу, использованием в своих целях народных денег и общенациональных печати, радио и телевидения, но и пошла на сохранение своей власти с помощью прямого подлога и фальсификации самих выборов».

Свои дела крестьянин предпочитает решать, не обращаясь к властям, зная, что в государственных учреждениях его ждут проволочки и вымогательства. В пословицах говорится, что от власти надо держаться подальше и тот, кто живет далеко от власти, живет в мире, спокойствии и безопасности: «Султан — это тот, кто не-знает султана». Но от власти султана трудно сбежать: «Того, кого не берет правитель, настигает смерть».

Взаимоотношения между властями и народом пронизаны боязнью и сомнением. «У стен есть уши» — эту пословицу знают и египтяне. Или же: «Сабля у власти длинная». Такое же отношение к полицейским и солдатам: «Кто охраняет — тот и волк». Армия традиционно означала репрессивную силу, и пословица говорит: «Никто не скажет: «Эй, солдат, приди защити меня». Но если ты попытаешься укрыться от власти, то не очень радуйся - бежать-то некуда: «Не радуйся тому, что ты спрятался, а радуйся тому, что с тобой стало».

Пословицы говорят о том, что своих правителей надо бояться, ругая их только шепотом. Но с властью надо сотрудничать. Если нуждаешься в услуге и нужно дать взятку, то сделай это. Пословица звучит примерно так: «Положи на лапу, станешь большим шейхом». Многие пословицы говорят о покорности, униженности, непротивлении, советуют не спорить с властью, отдавая предпочтение долготерпению, повиновению воле судьбы.