Коре Сарыг на Буланом коне - [27]

Занес он свой меч над головой богатыря, а Сай как дунет, и Ах Кобик, словно пушинка, полетел. Ладно, что за дерево зацепился.

— А-ах, думаешь, я тебе голову не срублю? — расправил плечи Ах Кобик, подкрадываясь сзади к сыну Коден хана. — Хоть и небольшой я богатырь, да сорок хитростей знаю, пятьдесят уловок имею.

Стал сорокапудовым мечом рубить по шее богатыря — ничего не выходит. Как от камня, отскакивает меч. Рубил-рубил, чуть сил не лишился, а свалил богатырскую голову на лед.

Между тем ждет Коден хан сына, а его все нет. Год прошел, другой миновал, третий кончился. Призвал хан второго сына-богатыря.

— Видно, погиб твой брат в битве с Ах Кобиком. Давай теперь ты отправляйся. В юрту Ах Кобика не заходи, сразу на бой вызывай с ближней горы, бейся насмерть. Хитрости его бойся пуще всего, больше, чем силы.

Собрался в путь-дорогу сын Коден хана Хум-богатырь.

Был он без коня. Поднялся на гору и пустился бегом к земле Ах Кобика. Земля дрожала от его бега, ямы оставались, где он ступал.

Достиг земли Ах Кобика, остановился на ближней горе, хотел клич кликнуть, да сдержался. Может, и не был здесь брат его Сай? А может, и не такой хитрый Ах Кобик, как о нем говорят. Пойду-ка, думает, в его жилище. Направился к юрте. У столба бело-буланый конь на привязи. Значит, дома хозяин.

Переступил Хум-богатырь порог юрты, едва в дверь протиснулся, кое-как боком пролез. Видит, на постели человек в белой одежде лежит. Какой же он богатырь? Мелкий человечишко какой-то! Поздоровался, поприветствовал, а хозяин и головы не повернул.

— Давай, — говорит, — жена, приготовь еду для гостя, хотя Ах Кобика дома нет.

Усадили Хума-богатыря за стол.

Наелся, напился гость, спрашивает:

— Кто будет ханом этой земли?

— Земля эта Ах Кобика.

— А где же он сам?

— Уехал вокруг земли. Три года уже прошло. Вот-вот вернуться должен.

Теперь они гостя спрашивают:

— В какой стороне твоя земля? У какой реки-горы твоя родина, богатырь?

— Живу я в той стороне, что к восходу солнца отсюда. Отец мой Коден хан, зовут меня Хум-богатырь.

— Далеко ли, близко ли едешь?

— Да вот брат мой Сай-богатырь уехал на землю Ах Кобика три года назад и не вернулся. Пришел я следом за ним. То ли он Ах Кобика убил, то ли куда дальше направился.

Человек в белой одежде поплевал в потолок, ответил:

— Был здесь твой брат. Не дождался Ах Кобика и за ним отправился. А ты, если хочешь Ах Кобика видеть, оставайся здесь. Он со дня на день тут будет.

И еще добавил:

— Мы с тобой пока поиграть можем, как с Ах Кобиком всегда играем. Я его пастух. Он из рода хозяев воды. Мать его Белая Пена, а меня обучили погоду менять, воду замораживать.

— Что ж, пойдем, поиграем, — согласился Хум-богатырь.

Вышли они из юрты, поднялись на гору, камень докрасна раскалили. Так же Ах Кобик послал Хума-богатыря вниз, к воде, камень ртом ловить. Тот поймал и выплюнул, хохотал и смеялся — понравилась ему забава.

— Теперь давай реку замораживать.

Ни трехмесячный, ни шестимесячный мороз Хума-богатыря не взял. Только плечами поведет, трехаршинный лед на кусочки разлетается, шестиаршинный лед глыбами летит.

— Давай еще добавим, — Ах Кобик сказал и сделал двенадцатимесячный мороз. Рога у коров от холода отлетали, половина людей вблизи от реки померзла. Насквозь воду и землю льдом сковало.

Напряг все свои силы Хум-богатырь, не смог лед сокрушить.

— Не знал ты Ах Кобика-богатыря, теперь будешь знать. Я и есть Ах Кобик.

Поднял сорокапудовый меч и сразу к затылку Хума-богатыря крадется. Тот голову повернул, дунул, и Ах Кобика листиком за горы и долы унесло. Перепугался Ах Кобик, но виду не показывает.

— Хоть и небольшой я богатырь, да сорок хитростей знаю, пятьдесят уловок имею, — приговаривает.

Стал он с места на место перебегать, чтобы ловчее сзади Хума-богатыря оказаться. Не успевает вмерзший в лед богатырь голову поворачивать, сыплются удары сорокапудового меча. С девяти замахов покатилась голова Хума-богатыря по льду.

А Коден хан ждет своих сыновей, не дождется.

Снова три года прошло. Коден хан уже и надеяться перестал. Вспомнилось ему, как он давным-давно повстречал на дороге голого мальчика, в спор с ним вступил, обиды снести не мог. Ни за что ни про что двух сыновей, могучих богатырей, потерял. Теперь-то, думает, и подавно отступаться нельзя. Придется самому Ах Кобику отомстить. И за себя, и за сыновей.

На прощанье так жене сказал.

— Погибли наши сыновья от рук Ах Кобика. Не хватило у них хитрости и мудрости, на одну голую силу понадеялись. Должен теперь я сам с Ах Кобиком сразиться. Если через три года не вернусь, не жди больше.

Поскакал Коден хан на смертельный бой. Криком сорока богатырей кричал Коден хан. Мощью сорока коней бежал его буланый на эту битву.

Остановился на ближней горе у стойбища Ах Кобика Коден хан и вызвал на бой своего врага. Услышал его клич Ах Кобик, поднялся с постели, боевые доспехи надел, на улицу вышел, а тогда уже подумал, что спешить ему ни к чему. Разгоряченный Коден хан может с ходу победить его, а вот когда немного поостынет, к нему легче будет хитрость применить. Сел Ах Кобик на коня и поехал не Коден хану навстречу, а на другую гору. Поднялся на вершину и голос подал: