Корабль - [29]
15
Я лёг в постель и пролежал до самого утра, так и не уснув. Звон скомандовал встать, и тогда я встал. Я настолько привык к этой процедуре, что теперь редко задерживался в кровати, ворочаясь и мечтая о том, как прекрасно было бы продолжить спать. Отныне всё происходило механически, я сразу же поднимался, когда это было нужно, и шёл на завтрак. Пока я изо дня в день беспечно прохаживался по коридорам и заходил в столовую, я был погружен в себя, а всё вокруг представлялось не более чем декорациями, до которых мне не было никакого дела. «Всё вокруг— это мой мир, и сейчас его для меня нет!»—Так говорил я себе и посмеивался.
В один из таких устаканившихся дней, когда я сел за столик и принялся жевать пищу, ко мне подошёл Сервус и поздоровался, вытащив меня из моей головы на свет.
—Мне нужно с вами поговорить, Сигниф. Вы не будете против если я к вам подсяду? – спросил он меня
—Нет, конечно. Садитесь, , заранее не проявляя интереса к сути того, что он был намерен мне рассказать.
—Какая сегодня погодка, а? Кошмар, правда? . Многие вынуждены бездействовать, как, собственно говоря, и вы. Сигниф, я надеюсь, вы вышли из каюты только для того, чтобы перекусить? Ведь очевидно, что мыть палубу у вас сегодня никак не выйдет, и поверьте, я огорчён этим не меньше, чем вы! Но судя по тому, как неохотно вы едите, можно понять, что, покидая сегодня каюту, вы покидали её для чего-то, кроме пищи. Похвально, если вы решили удостовериться, не найдётся ли для вас ещё какой-нибудь работёнки… Вы же за этим вышли, правда?
На самом деле я и не подумал о том, что не смогу сегодня работать, когда шёл в столовую. Нужно было оставаться в постели. Впредь я постараюсь думать, прежде чем выходить из каюты. «Теперь он выдумает мне какое-нибудь жалкое занятьице. О, огорчение! Как хотелось бы мне сейчас просто послать его к чёрту с его дурацкими задумками! Но придётся теперь расплачиваться за своё упущение…» – сетовал я на свою невнимательность. Но ему я ответил:
—Да, именно с такой целью я здесь, господин Сервус. Подумать только, ведь весь рабочий день пропадает! Можно ли такое допускать? Но если у вас нет для меня очень важной работы, я хотел бы всё же вернуться в каюту. Видите ли, я не выспался, и мне не помешало бы продолжить Сон. Но только если у вас нет для меня дел, разумеется!
—Ну вот видите, какой вы честный и хороший человек, Сигниф! – сказал он сразу же. – Я в вас нисколько и не сомневался! По-настоящему добросовестный работник! Думаю, вы будете сегодня полезны. Ваш друг сегодня не явился на работу… И я считаю, что будет правильно, если именно вы замените его и вымоете уборную.
—Мой друг? – как бы не понимая, о чём это он говорит, спросил я.
—Ну конечно. Ваш друг Либер. Я смотрю, вы с ним очень сблизились в последнее время… – Он выдержал паузу. , Сигниф, именно об этом я и хотел с вами поговорить, и именно для этого я к вам подсел. Как-то прежде я уже объяснял вам своё мнение насчёт этого молодого человека и сейчас вижу, что мои слова остались пропущенными мимо ушей. Я так же знаю и ваше мнение, тогда вы достаточно доходчиво мне его разъяснили. Теперь, по крайней мере, ясно, почему вы тогда были столь снисходительны в отношении этой персоны. Но вот что я вам скажу… Я переживаю за вас, Сигниф, и хочу помочь. Без устали я говорю себе, что Сигниф – человек порядочный, и если он и совершает ошибки, то вовсе не нарочно, а по нелепой случайности или глупости и недальнозоркости. Надеюсь, что я правильно вижу эту ситуацию и вы оказались просто-напросто обмануты и введены в заблуждение этим коварным юношей. Уж простите, но других причин общаться с этим злобным человеком я, увы, не нахожу. Как же вам не ясно, что он – недобросовестный, непорядочный, ленивый негодяй. Разве вы не видите? Вам стоит держаться от него подальше, Сигниф! Это мой вам совет.
Он окончил свою речь и глядел в ожидании моей реакции. И она последовала незамедлительно:
—Да, я вас понимаю, конечно! Но, по-моему, у вас ошибочное мнение насчёт Либера. Я вас вовсе не осуждаю, так как не знаю его настолько хорошо, чтобы судить. Но мне всё же кажется, что он хороший малый. Я не вижу в нём ничего плохого, и что ж, если сегодня он не пришёл, я готов за него поработать. Скорее всего, на то были основания… Особенно если брать в учёт сегодняшнюю погоду… Я думаю, что его прогул и шторм как-то связаны. Как товарищ, я могу выполнить всё необходимое. Объясните мне, что делать, и я это сделаю,, схитрив.
—Хорошо, молодой человек. Мне нравятся ваш настрой и ваши слова. Хоть я и считаю, что такой человек, как вы, заслуживает более приличного друга… Доедайте и следуйте за мной.
Он подождал меня ещё немного, и мы отправились в какое-то подсобное помещение и взяли там всё необходимое: несколько тряпок, швабру, ведро и перчатки. Сервус подождал меня за дверью, пока я переоделся в нужную для работы форму, а затем отвёл меня в уборную со словами: «Ну вот мы и пришли. Ваша задача – всё здесь вымыть, а как закончите, отнесите всё на место и дальше делайте, что хотите». Затем он ушёл, оставив меня в грязи, которую мне предстояло разгребать.
В условиях сложной геополитической ситуации, в которой сегодня находится Россия, активизация собственного созидательного творчества в самых разных областях становится одной из приоритетных задач страны. Творческая деятельность отдельного гражданина и всего общества может выражаться в выработке национального мировоззрения, в создании оригинальных социально-экономических моделей, в научных открытиях, разработке прорывных технологий, в познании законов природы и общества, в искусстве, в преображении человеком самого себя в соответствии с выбранным идеалом и т.
Данная работа представляет собой предисловие к курсу Санадиса, новой научной теории, связанной с пророчествами.
Данное издание стало результатом применения новейшей методологии, разработанной представителями санкт-петербургской школы философии культуры. В монографии анализируются наиболее существенные последствия эпохи Просвещения. Авторы раскрывают механизмы включения в код глобализации прагматических установок, губительных для развития культуры. Отдельное внимание уделяется роли США и Запада в целом в процессах модернизации. Критический взгляд на нынешнее состояние основных социальных институтов современного мира указывает на неизбежность кардинальных трансформаций неустойчивого миропорядка.
Книга содержит собрание устных наставлений Раманы Махарши (1879–1950) – наиболее почитаемого просветленного Учителя адвайты XX века, – а также поясняющие материалы, взятые из разных источников. Наряду с «Гуру вачака коваи» это собрание устных наставлений – наиболее глубокое и широкое изложение учения Раманы Махарши, записанное его учеником Муруганаром.Сам Муруганар публично признан Раманой Махарши как «упрочившийся в состоянии внутреннего Блаженства», поэтому его изложение без искажений передает суть и все тонкости наставлений великого Учителя.
Константин Фрумкин – известный российский философ, культуролог. Он является одним из инициаторов создания и координатором Ассоциации футурологов.Для работы над сборником, который представлен вашему вниманию, К. Фрумкин привлек лучших российских футурологов, которые исследует наиболее интересные проблемы, связанные с образами будущего. Чем закончится современный кризис цивилизации, каким будет «постчеловечество», к чему приведет развитие «информационного общества», какой будет его мораль и какие принципы будут определять его существование – вот лишь несколько тем сборника.Позиции авторов не всегда совпадают, но тем интереснее читать эту книгу, в которой представлен такой широкий спектр взглядов.
Автор книги – известный религиозный философ – стремится показать, насколько простая, глубокая и ясная вещь «настоящая философия» – не заказанное напористой и самоуверенной протестантской цивилизацией её теоретическое оправдание, а честное искание Истины – и как нужна такая философия тем русским людям, которые по своей натуре нуждаются в укреплении веры доводами разума.В форме увлекательных бесед показаны не только высоты и бездны европейской философии, но и значительные достижения русской философской школы, уходящей своими корнями в православное мировосприятие.