Копай, Ами, копай… - [5]
: Отстань, Карподкин! Ищи себе других фраеров.
Человек-с-лопатой: Карподкин и Лео — местные анархисты, авангард революционного класса. Скорее всего, это не настоящие их имена, а подпольные клички. Так, Карподкин?
Карподкин(мрачно): Так вам все и расскажи. Ну дайте десяточку…
Человек-с-лопатой: Хотя профессор Серебряков клятвенно уверяет, что Лео Троцкий никогда не был анархистом, а Карподкин, хоть и был, но назывался как‑то по — другому. Крап… Клоп… Кроп… Кроподкин, вроде бы… А, Карподкин? Что скажете?
Карподкин(презрительно): Скажу, что плевать мы хотели на вашего буржуазного профессора и ваши буржуазные законы! (сплевывает) Как хочем, так и называем!
Лео: Так и называем!
Человек-с-лопатой (оглядываясь на кулисы): А вот и Ами, живой и здоровый. Ну и чудненько… (уходит)
Появляются Ами Бергер на инвалидной коляске и Меир. Меир робко присаживается у краешка стойки, Ами подъезжает прямиком к Мали. Карподкин тоже встает из‑за стола и подходит к стойке. Лео тенью следует за ним.
Мали(демонстративно игнорируя Меира): Ами! Тебе как обычно?
Карподкин(насмешливо): Кого я вижу! Главный оккупант Матарота! Инвалид преступной фашистской армии захватчиков! Оккупант, дай десяточку!
Лео: Оккупант, дай десяточку!
Ами: Ага, как обычно, Хейникен.
Мали: Записать?
Ами: Не, сегодня я богатый (кладет на стойку ассигнацию)
Карподкин: Мали, налей и нам пивка…
Мали: Деньги давай! В долг не налью!
Карподкин: Мироеды. Кровососы прибавочной стоимости. Ну хоть сто грамм. (сплевывает) Мы потом отдадим.
Лео: Мы отдадим…
Мали: Когда? После мировой революции? И не смей тут плевать!
Карподкин: Завтра и отдадим.
Мали: С чего это вдруг?
Карподкин(кивая на Ами): Вот он заплатит. Он за все заплатит… Правда, оккупант?
Лео: Хи — хи… Правда, оккупант?
Ами: Я вот все спросить тебя хотел, Карподкин. Почему вы с Лео так деньги любите? Это ведь отрыжка буржуазной системы, так? У вас ведь, у анархистов, даже закон, вроде, есть такой: деньги презирать. Так?
Карподкин: Ну?
Ами: Что «ну»? Есть такой закон у анархистов?
Карподкин: Ну, есть.
Ами: Так чего ж вы на него плюете, на свой собственный закон? А?
Карподкин: А мы на все законы плюем. И на этот тоже.
Лео: И на этот тоже!
Ами(удивленно): Логично. Об этом‑то я и не подумал. Действительно…
Карподкин: Так дашь в долг?
Ами(скорбно вздыхая): Нет, товарищ… Не могу. Обуян буржуазными пережитками. И вообще, пошел‑ка ты вон, товарищ. Не хрен тут воздух портить. И товарища своего вонючего прихвати, товарищ.
Карподкин(сжав кулаки): Что ты сказал?
Ами(весело): Давай, давай, подходи поближе… Мне бы только тебя, гада, ухватить, а там уж я тебе ручонки‑то переломаю, сволочь гадкая…
Карподкин(делая шаг назад): Это общественное место. Общественное! И никакой недостреленный убийца — оккупант нас отсюда не выгонит. (сплевывает) По закону! Мали, что ты молчишь?!
Мали молчит, насмешливо ухмыляясь.
Лео(отбегая к кулисе): По закону!
Ами: А, может, я тоже на законы плюю… (медленно подъезжает к отступающему Карподкину) Причем, на этот в особенности… А?!
Карподкин(с ненавистью): Ладно, ладно… дождетесь… Все дождетесь! И вы дождетесь, и вы… Вот придут полосята из Полосы — всех вас под нож пустят, как баранов, всех, до единого! Из‑под земли придут! Из туннелей! Всех вырежут! Всех! (убегает вслед за Лео).
Мали: Вот ведь тараканы, прости Господи…
Меир: Зачем вы их выгнали? У них такие убеждения. Нельзя преследовать людей за убеждения.
Мали(презрительно фыркнув и по — прежнему игнорируя Меира): Так что тебе, Хейникен? Здесь будешь пить или отнести за столик?
Ами(поколебавшись): Отнеси туда, к девушкам…
Мали: Молодец. И спасибо, что выгнал этих недоносков. Расплевались тут… Один ты мужик, Ами, остался — на весь поселок! Даром, что на коляске, а мужик. Настоящий. (бросает косой взгляд в сторону Меира) А вот некоторые, хоть и своими ногами ходят, а сами не пойми что…
Ами(подъехав к столу): Пустите, девочки?
Шош: Поди такого мачо не пусти. Еще выгонишь как тех двух ковбоев…
Ами: Да какие они ковбои…
Мали приносит Ами бокал, затем со стуком ставит стакан перед Меиром и тут же возвращается на место.
Меир(сдавленным голосом): Спасибо…
Эстер(тихо): Жалко его, сил нет.
Ами: Кого, Меира?
Эстер: Кого же еще… Мали его ненавидит.
Шош: А ты поставь себя на ее место. Когда кто‑то приходит сюда каждый вечер и прямо‑таки пожирает твоего мужа глазами.
Эстер(сердито): Нехорошо это. Ненавидишь — выгони. Но она ж его доит как дойную корову. Нехорошо.
Шош(усмехнувшись): Ага. Опять самое дорогое пойло налила. Шваркнула, даже не спросила. А он и возразить ничего не может… (после паузы, помахав рукой перед глазами Ами) Эй, Ами! Ами Бергер!
Ами(оторвавшись от завороженного созерцания Эстер): А?.. Да?
Шош: Что «да»? Ты кавалер или не кавалер? Пришел за столик, так говори что‑нибудь.
Ами(растерянно): Я согласен.
Шош(прыснув): С чем ты согласен?
Ами: Ну, скорее, с тобой согласен… Конечно, жаль Меира, что говорить. Но на месте Мали я бы тоже его ненавидел.
Эстер: Почему это? Они оба любят одного и того же человека. За что же ненавидеть?
Ами: Именно потому, что любит… А значит, делиться ни с кем не хочет. Любовь дележа не принимает: кусочком поступился — оп, все потерял.
Алекс Тарн — поэт, прозаик. Родился в 1955 году. Жил в Ленинграде, репатриировался в 1989 году. Автор нескольких книг. Стихи и проза печатались в журналах «Октябрь», «Интерпоэзия», «Иерусалимский журнал». Лауреат конкурса им. Марка Алданова (2009), государственной израильской премии имени Юрия Штерна за вклад в культуру страны (2014), премии Эрнеста Хемингуэя (2018) и др. Живет в поселении Бейт-Арье (Самария, Израиль). В «Дружбе народов» публикуется впервые.
События прошлого века, напрямую затронувшие наших дедов и прадедов, далеко не всегда были однозначными. Неспроста многие из прямых участников войн и революций редко любили делиться воспоминаниями о тех временах. Стоит ли ворошить прошлое, особенно если в нем, как в темной лесной яме, кроется клубок ядовитых змей? Именно перед такой дилеммой оказывается герой этого романа.
Бетти живет в криминальном районе Большого Тель-Авива. Обстоятельства девушки трагичны и безнадежны: неблагополучная семья, насилие, родительское пренебрежение. Чувствуя собственное бессилие и окружающую ее несправедливость, Бетти может лишь притвориться, что ее нет, что эти ужасы происходят не с ней. Однако, когда жизнь заводит ее в тупик – она встречает Мики, родственную душу с такой же сложной судьбой. На вопрос Бетти о работе, Мики отвечает, что работает Богом, а главная героиня оказывается той, кого он все это время искал, чтобы вершить правосудие над сошедшим с ума миром.
Вторая книга «Берлиады» — трилогии Шломо Бельского. Издана под названием «Бог не играет в кости» изд-вом «Олимп»-АСТ, 2006. Второе, исправленное издание, под названием «Пепел»: изд. «Иврус», 2008.«Пепел» — вторая книга о Берле. Под названием «Бог не играет в кости» этот роман был включен 2007 году в финальную шестерку престижной литературной премии «Русский Букер». Это книга о Катастрофе, о том неизгладимом отпечатке, который трагедия еврейского народа накладывает на всех нас, ныне живущих, об исторических параллелях и современной ответственности.Суперагент Берл получает новое задание: он должен установить, откуда поступают средства на закупку оружия и взрывчатки для арабских террористов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Художник, доживший до преклонных лет, встречает молодую женщину, очень похожую на его мать. Сам герой никогда не знал собственной матери. Она бросила его еще младенцем, в роддоме, но при этом оставила при нем свою фотографию, которую он хранил всю жизнь. И вот спустя много лет он встречает женщину, как две капли воды похожую на ту, что на фотографии. Между ними возникают непростые отношения.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В пьесе Миеко Оучи «Синий свет» мы застаём 100-летнюю Лени Рифеншталь в офисе голливудской киностудии. Она готова сделать отчаянный шаг и решиться на съёмки своего первого художественного фильма за последние пятьдесят лет, но что из этого выйдет, — вот вопрос.
Cпектакль «Рыдания» про генетику женского одиночества, сконструирован из монологов трех женщин, представительниц одной семьи: дочери, матери и бабушки.Три поколения потерянных женщин — восемнадцатилетняя, сорокачетырехлетняя и семидесятилетняя. Они все дезориентированы, все несчастливы. Их несчастье не социальное, а внутреннее: «Они загнаны в ментальные ловушки, это их личная несвобода».
В сборник пьес известнейшего английского драматурга Джона Осборна (1929–1994) вошли три его пьесы: «Оглянись во гневе», «Комедиант» и «Лютер». Две последние пьесы на русском языке печатаются впервые.Экранизации и постановки:Оглянись во гневе / Look Back In Anger — Великобритания (Т.Ричардсон) 1958Полковник Редль / Oberst Redl (И.Сабо) (cценарий в соавт.) 1985Комедиант / The Entertainer — Великобритания (Т.Ричардсон) 1960Атака лёгкой кавалерии / The Charge of the Light Brigade (cценарий) — Великобритания (Т.
В формальном плане Вальчак пользуется театральной условностью, вводя символические фигуры и ожившие предметы, как, например, в пьесе «Шахта». Герой пьесы — шахтерский город Валбжих, олицетворяемый неким шатающимся по улицам типом по имени Валек.