КонтрЭволюция - [10]
— Да нет, тетя, не так все просто…
— Не просто? Сложно, да? Не дала ты гаду участковому, вот все сразу и осложнилось…
— Да это я… предыдущему… как ты выражаешься, не дала… А это у меня теперь новый… Старый с горя, чтобы меня больше не видеть, в райцентр перевелся…
— А новому — дашь?
— А новый и не претендует… он, кажется, не по этой части…
— Свят, свят, свят… Этого еще только не хватало… Педераст, что ли?
Это слово звучало так странно в устах тети Клавы, что Наташа засмеялась…
— Чего смеешься? — ворчливо сказала тетка. — Слово нормальное, литературное…
— Да нет, мне кажется, он не гомосексуалист. Не голубой он…
— А какой? Розовый?
— Ну, я не знаю…
— Кто бы он ни был, а гад он последний, вот он кто!
— Ну почему сразу гад? Человек работу свою делает… Правила у них такие, он-то чем виноват? Вообще, он, знаешь, такой тип интересный…
— Что ты такое говоришь? Какой еще интересный? Он что, тебя… взволновал? В кои-то веки ей кто-то понравился, так и то милиционер! Участковый причем! Да еще педераст!
— Ну что ты, тетя, заладила, передаст — не передаст… Ты у нас гомофоб, ей-богу… Но дело не в этом… Он мне… Не то чтобы понравился… Вернее, не в этом смысле… просто фактура такая, любопытная… Очень его писать хочется…
— С ума ты сошла совсем! Он тебя выселить из города, из квартиры собрался, крыши над головой, кровопивец, лишить хочет, а ты его рисовать собралась? Может, ты его еще позировать попросишь? — И тетка сардонически расхохоталась.
Наташа покраснела — она чувствовала себя дурой. Но решила признаться.
— Да я уже это сделала…
— Что? Что ты сделала?
— Ну это… попросила его позировать.
Теперь тетка уже не смеялась. Вдруг понизила голос, сказала полушепотом:
— Ты шутишь…
— Да нет, правда.
— И он тебя не арестовал?
— Да нет, вовсе нет! Как тебе могло такое в голову прийти? Он… сбежал почему-то.
И тут тетка перекрестилась, что случалось с ней крайне редко, поскольку они с племянницей тщательно избегали религиозных тем.
— И что теперь ты будешь делать? — по-прежнему полушепотом почему-то спросила тетка.
— Не знаю… может быть, пойти к начальнику отделения?
— Вот это правильно! — обрадовалась тетка. — Может, нормальный человек попадется? Попроси его, упади в ножки, умоли, скажи, дайте еще шанс, не выселяйте! А я найду работу, найду.
3
Наталья сидела на диванчике перед дверью кабинета начальника 31-го отделения милиции и изучала носки своих старых, но до фантастического блеска начищенных ботинок а-ля двадцатые годы. И думала, что, если их написать? Крупным планом, чтобы все остальное — милиционеры с розовыми и посетители с белесыми лицами, дерматиновые черные двери кабинетов сливались в бледный фон, и только носки ботинок сияли, излучая космическое ослепительное сияние? Нет, в этом точно что-то есть. Обязательно надо будет сделать такую картину, но только после портрета участкового!
Тут Наташа вспомнила о цели своего пребывания в таком странном месте. Каков-то окажется начальник отделения? Весь ее опыт общения с самыми разными начальниками не предвещал ничего хорошего. Ей, Наталье, совсем с ними не везло. Просто роковая какая-то проблема жизни.
Схема получалась каждый раз одна и та же — даже как-то скучно, как будто кто-то написал сценарий, раз и навсегда. Приходила Наташа служить в какую-нибудь контору — самой мелкой сошкой, секретаршей, делопроизводительницей или вроде того. И поначалу все вроде устраивалось неплохо. Работник она была старательный, внимательный, грамотный, к тому же и почерк у нее был фантастически красивый — для любой конторы просто клад. Держалась скромно, излучала доброжелательность и улыбки. Казалось, чего еще надо?
Ну, то есть улыбки расточались до поры до времени, потом они иссякали, поскольку достаточно быстро наступал момент, когда она удостаивалась внимания начальника конторы. Он принимался вызывать ее к себе, а то и сам брал привычку вертеться вокруг ее стола под разными предлогами. После чего ее начинали ненавидеть почти все коллеги женского пола, а таковых всегда было большинство. Норовили подстроить всякие гадости. И никакие улыбки и даже преувеличенные жесты дружелюбия и уважения к товаркам не помогали. Между тем через неделю-другую, максимум через месяц следовало начальственное приглашение в ресторан. А то и сразу домой, как правило, на чашку дефицитного растворимого кофе. И по неизменному совпадению — всегда в момент отсутствия в доме жены и прочих домочадцев.
Вот тут-то улыбкам и приходил конец. Наталья пробовала разные варианты поведения. Например, принимала приглашение в ресторан. Или не принимала. То представала тургеневской недотрогой — что у нее получалось довольно органично. То пыталась изображать кокетливую, но недоступную куртизанку или гурию, а может, и фурию — она точно не была уверена в термине. Так или иначе, а эта роль выходила у нее куда хуже, она ее быстро проваливала. Ирка ее обучала, показывала жесты и походку стервы, даже улыбку и поворот головы. Наташа и перед зеркалом репетировала — проку было мало.
В любом случае все всегда заканчивалось одним и тем же. Жесткой дилеммой: уступить настойчивым ухаживаниям или нет? Конечно, уступать не хотелось, но коли уж на то дело пошло, если заело, если так бедняга зациклился, помешался, если не может нормально ни работать, ни жить, ни руководить, и проходу Наталье совсем не дает, так может, проще все-таки уступить? Ирка говорила: конечно, тебя не убудет. Наталья советовалась и с теткой. Та поначалу возмущалась, говорила: да пошли ты его на три буквы! Но постепенно, по мере того, как ситуация обострялась, то и тетка задумывалась. А может…
Увлекательная энциклопедия английской жизни, составленная русским журналистом Андреем Остальским, который вот уже почти двадцать лет живет и работает в Великобритании.
Шпионская сага с крутыми поворотами сюжета? Любовно-психологическая драма? Фантастический роман? Каждое из этих определений подойдет к «Синдрому Л» Андрея Остальского. Но даже все они вместе не передадут главного: перед нами роман-страсть, роман-боль, роман-предупреждение.
Это история о Ромео и Джульетте времен "холодной войны", о двух людях, чья любовь оказалась важнее верности враждующим "лагерям" и государствам. Это роман о том, как Власть любви побеждает Власть. Возрастные ограничения: 16+.
Тайны и парадоксы… Это совсем не те слова, что приходят на ум, когда думаешь о такой обыденной вещи, как деньги. Да каждый ребенок знает, что деньги – это…это… А в самом деле: что они такое? И разве не мистика тот факт, что большая часть современных денег не имеет физического тела? Деньги существуют в основном где-то в виртуальном пространстве, в качестве неких электронных сигналов в бездонных компьютерных глубинах, как бухгалтерская запись, как долг. А знаете ли вы, что всякий раз, когда берете ссуду в банке, вы увеличиваете тем самым общее количество денег в обществе, способствуете, между прочим, инфляции… Или вот еще загадка: вдруг выясняется, что чуть ли не любой предмет при некоторых условиях может становиться деньгами, по крайней мере, на какое-то время?И потом: в чем секрет их явно мистической, невероятной власти над людьми?Мне посчастливилось провести два года моей жизни в редакции самой замечательной финансовой газеты мира – «Файнэншл таймс».
Известный журналист, главный редактор Русской службы Би-би-си Андрей Остальский пишет о своей жизни на «сказочном острове» Мадейре. Книга Остальского – увлекательный и объективный рассказ о достопримечательностях и истории острова, о традициях и нравах его жителей.
С того момента, когда в августе 1859 года темная маслянистая жидкость фонтаном ударила из-под земли в Пенсильвании, жизнь человечества перевернулась. Началась эра автомобилей и самолетов, танковых армий, нейлона и полетов в космос.Нефть пахнет не только серой, но и огромными, страшными деньгами, властью и тайной.Над Империей Нефти никогда не заходит солнце. Каждый день, час и секунду где-то в мире качают, везут, перегоняют и превращают ее в самые разные, абсолютно необходимые вещи. Некоторые говорят: мир сидит на нефтяной игле.
После смерти жены Юра-водитель, одинокий отец умственно отсталой дочери, пристрастился играть в покер. Но судьба смешала ему карты, когда он поднял ставки…
Друзья-второклассники Витя и Юра, а также собака Ракета отправляются в космос. Друзья посещают Международную космическую станцию и далее отправляются на Марс, где встречаются с марсианами.
Роман популярного румынского прозаика рассказывает об острых моментах борьбы коммунистов в феврале 1946 г. с реакционными партиями и бандой спекулянтов в провинциальном городке Румынии.
Поначалу не догадаться, что Гриша, молчаливый человек, живущий с мамой в эмигрантской квартире в Яфо, на самом деле – странник времени. Его душа скитается из тела в тело, из века в век на протяжении 400 лет: из дремучего польского местечка – в венецианское гетто, оттуда на еврейское кладбище в Марокко и через немецкий концлагерь – в современный Израиль. Будто “вечный жид”, бродящий по миру в своих спорах с Богом, Гриша, самый правдивый в мире лжец, не находит покоя. То ли из-за совершенного когда-то преступления, то ли в поисках утерянной любви, а может, и просто по случайности.
Фиолетовые ёжики. Маленькие колючие шарики из китайского города Ухань. Ёжики, несущие смерть. Они вернулись к ней шестьдесят лет спустя. Прямиком из детства. Из детских снов. Под новым именем – Корона. Хватит ли у неё сил одолеть их? Или она станет очередной жертвой пандемии массового безумия? В оформлении обложки использованы фотография и коллаж автора.
История знаменитого побега генерал-лейтенанта Л.Г. Корнилова из австрийского плена.
Что должен думать человек, если в один прекрасный день встречает женщину, неотличимую от его собственной жены, а спустя несколько дней видит ее под руку с мужчиной, как две капли воды похожим на него самого? Конечно же, что это розыгрыш! Но Александру Тутову не до смеха. Он подозревает, что попал в серьезную передрягу и что его размеренному эмигрантскому существованию в английском графстве Кент пришел конец. Чтобы спастись, надо разобраться, кто и зачем плетет против него заговор, и главное — понять самого себя, научиться отличать настоящее от подделки.