Стальной гребень головы балансира со свистом последний раз взлетит вверх, замрет, вопросительно глядя в небеса, а потом безнадежно ухнет вниз и застынет неподвижно. Еще несколько секунд мотор будет обиженно гудеть, потом наступит тишина, и вот еще один гулкий удар – сгусток чего-то неаппетитного, коричневато-зеленого звучно шмякнется об пол. И потом наступит тишина. Нефть на земле кончится.
Больше не будет – ни барреля, ни галлона, ни литра. Ни даже чашки. Никогда и ни за что. Всё – вычерпали до дна, до капельки. Доигрались. Допрыгались.
Может быть, этот момент застанет тебя ночью в самолете, и тогда в иллюминатор увидишь, как начнут гаснуть огни городов и деревень, как земля погружается в кромешную тьму. Часами можно будет лететь над планетой, и она покажется необитаемой – такой, какой она уже сейчас выглядит, когда под тобой Сахара или сибирская тайга. Крышка. Ка-пут.
Неизвестно, удастся ли посадить самолет в точке предполагавшегося прилета – ведь радары диспетчерской службы требуют энергии. Но если даже удастся, то обратный билет можно будет выбросить в ведро – топливо для авиадвигателей гонят из нефти. И машины и автобусы не отвезут вас домой без бензина. Так что ниоткуда никуда не доехать. Разве что телегу с конягой удастся где-то добыть… Но путешествие будет долгим. Ох, долгим. И совсем не комфортабельным. Мало того, очень опасным.
С транспортом-то и освещением домов – это еще полбеды. Можно попытаться снова обратиться к паровой тяге и свечам. Но промышленное производство сначала должно будет остановиться, прежде чем как-то худо-бедно возродиться, хотя и вернувшись к производительности труда XIX века. Но хуже всего придется сельскому хозяйству. Не только из-за остановившихся тракторов, комбайнов, сенокосилок, животноводческого оборудования и так далее. Хотя и из-за них тоже. Но еще страшнее, что прекращение добычи нефти самым драматическим образом отразится на производстве пестицидов и удобрений, которое на 80 процентов в современном мире зависит от нефтепродуктов. А это означает конец современному интенсивному земледелию. И животноводству тоже. Короче говоря, еды на наши шесть-семь миллиардов никак не хватит, дай бог, чтоб на миллиард наскрести… Но что же это будет? Массовый голод? Война за еду? Людоедство? (Понятно, почему опасно будет пускаться в далекий путь на конской тяге? Лошадь могут съесть. Да и не только лошадь…)
Бог его знает, как будут государства приспосабливаться к миру без нефти, да и сохранятся ли они, государства наши, в своем нынешнем виде?
Хорошенькое вообще будет испытание для гуманизма и либеральных идей…
Нефть породила всю современную человеческую цивилизацию, она же может стать причиной ее гибели.
Конечно, на самом деле событие это вряд ли будет одномоментным – и правительства, и частные компании ведут мониторинг имеющихся запасов. И хотя многие верят, что от широкой общественности скрывается истинное состояние дел – насколько быстро эти запасы сокращаются – тем не менее, признанные авторитеты в этой области считали и считают, что снижение нефтяных ресурсов будет постепенным. Даже Ричард Данкен, автор радикальной «Теории Олдувая», предрекающей скорое возвращение человечества даже не в средневековье, а прямо в каменный век, и то всё же описывает некое плато, на котором энергетическая обеспеченность человечества должна, вроде бы, продержаться еще несколько лет. Прежде чем рухнуть отвесно вниз – как со скалы в пропасть.
То есть, скорее всего, нефть дает нам всем еще небольшую передышку, некоторое время на то, чтобы найти ей замену.
И вообще – есть ведь и другие страсти-мордасти, реальные и не очень, немедленные и отдаленные, опасности, угрожающие выживанию человечества. Например, изменения климата. Или внезапный прилет большого метеорита. Или, наконец, перспектива исчезновения почему-то вымирающих пчёл и шмелей – считается, что никто не сможет заменить их по части опыления растений. А без оного человеку, вроде бы, осталось на этой земле не больше четырех-шести лет.
В сравнении с этими страшилками, проблема мира без нефти кажется отдаленной и смутной – подумаешь! Как-нибудь выкрутимся, когда припечет. Когда жареный петух клюнет.
