Контрабандисты Гора - [85]

— И в нём Ты — необразованная варварка, — заявила третья.

— Она неграмотная и глупая, — буркнула та рабыня, которой мы мешали спать.

— Вовсе я не глупая! — возмутилась я.

— Тогда невежественная, — отмахнулась третья.

— Точно, невежественная и неграмотная, — поддержала её вторая.

— Зато она привлекательная, — заступилась за меня Янина.

— Она могла бы быть ещё привлекательнее, лёжа связанной у ног мужчины, — усмехнулась четвёртая.

— Самое место для земной шлюхи, — прыснула вторая.

— А для чего ещё могут годиться эти тарскоматки, — хмыкнула первая.

Я сердито дёрнула лодыжку, снова попытавшись вытащить её их браслету. Единственное чего я добилась, это скрежет цепи и издевательский смех двух из окружавших меня девушек.

— Это на тебе, маленькая вуло, — поддразнила меня одна из смеявшихся.

— Зачем Ты меня унижаешь! — крикнула я.

— Как можно унизить рабыню? — осведомилась она.

— Я не рабыня! — воскликнула я.

— Мы здесь все рабыни, — напомнила мне девушка.

— Но не я! — заявила я.

— Может, Ты думаешь, что мы, посмотрев на женщину, не в силах опознать в ней рабыню? — спросила моя оппонентка. — Тогда посмотри на свою фигуру, прислушайся к своим желаниям и потребностям, подумай, чего тебе хочется больше всего.

— Ошейника, — прыснула её товарка.

— Нет! — крикнула я.

— Это же очевидно, — сказала другая девушка, — достаточно просто бросить взгляд на тебя. Ты — прирождённая рабыня. Ты — рабыня по своей природе, переполненный потребностями живой товар, который без господина будет несчастным и неудовлетворённым.

— Нет! — замотала я головой. — Нет! Нет! Нет!

Я снова натянула цепь. Как я боялась, что то, что они говорили, было правдой! Как я боялась, что могла быть рабыней! Конечно, тот факт, что я рабыня, причём рабыня законная, я поняла и приняла ещё на Земле. Но это было раньше, раньше!

— Ты сильно изменилась за последние дни, — сказала Релия.

— Что произошло? — пристала ко мне Янина.

— Ничего, — сердито буркнула.

— Ничего, скоро Ты почувствуешь себя лучше, — успокоила меня Янина.

— Это не похоже на тебя, — заметила одна из девушек. — Если бы я тебя не знала, то подумала бы, что Ты была продана из дома любимого господина.

— Не мучь себя, Лаура, — сказала Релия. — Тебе просто нужен подходящий владелец и прикосновение его плети.

— Я собираюсь убежать, — неожиданно для самой себя призналась я.

В это самое мгновение раздался оглушительный удар грома, и некоторые из нас, и я в том числе, вскрикнули. Я была напугана, полагаю, как и все остальные.

Правда я, в отличие от несколько других, восприняла могучий удар, казалось, встряхнувший брёвна длинной конуры, как не больше, чем естественное явление, простое, хотя и внушительное, пугающее, резкое и неожиданно мощное проявление жестокой внезапно разгулявшейся непогоды. Однако некоторые из девушек, особенно те из них, которые в своём образовании не прошли дальше знаний первого круга, считали молнию, по крайней мере, иногда, огненной стрелой разгневанных Царствующих Жрецов, а следовавший за ней раскат грома, объявлением для всех факта их ужасного недовольства. Спустя мгновение мы услышали перестук капель дождя, ударивших по низкой крыше конуры, сначала редко, а затем слившись в сплошной шум.

— Куда? — спросила одна из девушек.

— Не знаю, — вздохнула я, — куда угодно.

— И когда же Ты собираешься убежать? — поинтересовалась она.

— Рано или поздно, — ответила я, — как только мне поручат какое-нибудь дело вдали от причала, копать корни, собирать ягоды, набирать хворост, или что-нибудь ещё.

— Не делай этого, — посоветовала мне она.

— Здесь никуда бежать, — сказала другая девушка.

— На тебе ошейник, — напомнила третья.

— Тебя поймают и подрежут сухожилия или скормят слину, — предупредила четвёртая.

— В лесу опасно, — добавила первая.

— Ты не сможешь найти дорогу в лесу. Да и какую дорогу, и куда, Ты могла бы попытаться найти?

— Ты — кейджера, и у тебя нет, и не будет никакой другой дороги.

— У тебя одна дорога — к ногам рабовладельца.

— Ты будешь ходить кругами, — предупредила первая.

— Ты заблудишься, — добавила вторая.

— Тебе будет нечего есть, — напомнила третья.

— А зима не за горами, — сказала четвёртая.

— А ещё хищники, — заметила первая. — Слины, пантеры.

— Я не боюсь, — заявила я, хотя, конечно, боялась, очень боялась.

— Ты же не хочешь свободы, — усмехнулась вторая. — Тебе нужен хозяин. Ты хочешь встать голой на коленях перед мужчиной, склониться перед ним и поцеловать его ноги. Ты хочешь вытянуть голову, чтобы поцеловать и облизать его плеть. Ты жаждешь принадлежать, причём принадлежать полностью, подчиняться, повиноваться, покоряться, быть в собственностью, как может быть собственность, унижаться, самоотверженно любить и служить как рабыня.

— Нет, нет, нет! — затрясла головой я.

— Не знаю, что решат мужчины, — хмыкнула третья, — но у тебя только два пути, либо они отправят за тобой погоню и вернут тебя, либо махнут рукой, и Ты вернёшься сама.

— Возможно, они освободят меня! — предположила я.

— Ты слишком привлекательна, чтоб быть свободной, — заявила вторая.

— Мужчины возьмут тебя в свои руки и бросят к своим ногам, — сказала третья, — где тебе самое место.