Контрабандисты Гора - [19]

Правда, наверняка я этого не знал.

Как они должны быть рады, когда их выводят к свету и передают в руки их владельцев!

Как я уже упомянул, пани через своих агентов нанимали мужчин. Можно было предположить, что в текущей обстановке, сложившейся в Брундизиуме, а также в связи с событиями на юго-востоке, ставшими причиной дикого притока беженцев, обернувшимся для Брундизиума настоящим бедствием, столпотворение и голод будут значительно уменьшены, поскольку мужчины получали работу и увозились из города в неизвестном направлении, к сожалению, лишь частично. К добру или к худу, агенты пани не стали передавать это дело столам найма, а проводили расспросы лично, осторожно, тщательно, если не тайно. Кроме того, они, насколько это было возможно, собирали сведения о заинтересовавших их людях. Они часто посещали таверны и трущобы, прилегающие к докам, где приближались к претенденту, часто в темноте, по двое или трое на одного. Иногда при этом слышался звон мечей. Казалось, что их больше всего интересуют те мужчины, которые сохранили свой оружие и гордость. С другой стороны честь, преданность Домашнему Камню, заверения в лояльности и так далее, похоже, не являлись основными требованиями для рассматриваемого найма. Некоторых претендентов они выкупили из тюрьмы, заплатив золотом, причём кое-кто из выкупленных были приговорены к смерти и уже ожидали казни. Казалось, пани особенно интересовали сильные, проворные, решительные, необузданные и опасные люди. У меня сложилось впечатление, что они набирают мужчин, не просто знающих с какой стороны браться за клинок, но и не склонных задавать лишние вопросы в тех случаях, когда этот клинок прикажут обнажить. Кроме того, мне показалось, что в некотором отношении они совершенно не следили за своим выбором. Они не отказывались принимать на работу бродяг, откровенных бандитов, наёмников с дурной репутацией, головорезов, хвастунов, лгунов, игроков и воров. Таких мужчин можно было контролировать только пагой, золотом, обещанием женщин и угрозой неотвратимого наказания, столь же быстрого и беспощадного как бросок оста. Соответственно, многие, к кому подходили с предложением о найме, отказались наотрез, даже несмотря на обещание золотых статериев Брундизиума, когда им стал ясен вероятный характер многих из их возможных компаньонов. Кому захочется иметь врага под боком, а то и за спиной. Другие послали подальше вербовщиков, когда те отказались назвать им длительность и особенности контракта, назначение и даже место службы. В действительности, я думаю, что многие, а возможно и большинство вербовщиков сами не знали ответы на такие вопросы. В общем, всё, что было известно, это то, что первым этапом будет их переправка на север, причём куда именно на север, неясно. Что могло произойти там, или куда они направятся далее — тоже неясно. Ещё более пугающим моментом, по крайней мере, для многих, был требуемый от претендентов уровень навыков в обращении с оружием. Многих потенциальных соискателей проверяли реальным поединком, ставя одного против другого, и только победитель быть принят. Некоторым пришлось убить нескольких противников, чтобы попасть на их место.

— Карты сегодня отказали вам в удаче, — констатировал мужской голос.

— В последнее время это стало традицией, — вздохнул я.

— Ещё паги? — предложил женский голос.

— С него на сегодня достаточно, — вмешался мужской голос.

— Ты откуда? — поинтересовался я.

— С Асперича, — ответила девушка.

— А как оказалась здесь? — спросил я.

— Меня взяли прямо в моей деревне, — сказала она. — Это был набег корсаров Порт-Кара. Позже меня продали на юг.

— И сколько Ты принесла? — полюбопытствовал я.

— Два серебряных тарска, — заявила красотка.

— Здесь? — уточнил я.

— Да, Господин, — кивнула она.

— Когда? — осведомился я.

— В последнюю руку перехода, — ответила девушка.

— Позови-ка кого-нибудь из помощников владельца этого заведения, — хмыкнул я. — И пусть он захватит плеть.

— Господин? — опешила она.

— При текущем состоянии рынка Ты не принесла бы больше тридцати пяти монет, — пояснил я, — медью, конечно.

Задрожав, рабыня упала на колени и, глотая слёзы, пролепетала:

— Простите меня, Господин.

Раздражённым взмахом руки я дал ей понять, что она может убираться.

— Спасибо, Господин, — облегчённо вздохнула рабыня и, вскочив на ноги, в перезвоне колокольчиков поспешила убежать от невысокого круглого стола, за который я сидел, скрестив ноги.

— Ты что, слабак? — спросил тот же мужской голос. — Почему Ты не выпорол её?

— Ты, правда, думаешь, что я слабак? — нахмурившись, поинтересовался я.

— Нет, — тут же поспешил пойти на попятный он, окинув меня быстрым оценивающим взглядом.

— У меня нет оружия, — успокоил его я.

— Конечно, — кивнул незнакомец, — оружие потребовали оставить у двери.

— Они в своём праве, — сказал я, глядя ей вслед.

Колокольчики на левой лодыжке были всем, что она носила помимо своего ошейника. Это заведение трудно было назвать высокой таверной.

— Как Ты узнал, что она врёт? — полюбопытствовал он.

— Сезон, состояние рынка, — развёл я руками.

— Похоже, Ты превосходно разбираешься в таких вещах, — хмыкнул мой собеседник.