Кони - [154]
— Бог ты мой! — с сожалением воскликнул Покровский. — Ведь я ни разу ire побывал в этом ресторане!
— Все, Николай Николаевич, упустили-с… — Лопухин смотрел на Покровского с сожалением. — Навечно упустили! А какие были пироги, какие пироги! По воскресеньям «Расстегаи излеровские», «Безопасные» и «Музыкальные». В понедельник — «С рыбкой-с»! «С живыми картинками», «Успокоительные»…
— Володя, — с укором сказала хозяйка, — остановись. Разве «там» остались навсегда только излеровские пироги?
— Нет, нет, ты не права! — Лопухин был возбужден. — Излеровские пирожки… они такие осязаемые, конкретные, что ли? Обеды у Донона скоро забудутся, а это…
Покровский смотрел на хозяина с завистью. Кони, заметив это, «подбавил жару»:
— А помните субботние пирожки, Владимир Борисович? «Пчелка, или Что в рот, то спасибо», «Фельетон без писем», «Без рассказа».
— Это все скоромные, — кивнул Лопухин. — А по средам постные: «Из рыбы, но со вкусом», «С загадкой», «С боровичками»…
— Хватит, господа! — взмолился Покровский. — Не занимайтесь самоистязанием.
— Слушайте, слушайте. Придет время, и рассказы-вагь-то об этом некому будет, — сказал Анатолий Федорович. — У Ивана Ивановича невкусных пирогов не было. Великие князья к нему заезжали. Пирожок стоил пять и десять копеек. Были специальные «утренние» пирожки…
— А «Кларнет-солист», а «Вечера Новой Деревни»! — не утерпел Лопухин. — Их пекли каждый день… — Он вдруг провел рукой по лицу, словно попытался отогнать от себя навязчивые воспоминания, и вздохнул. — Не знаю как мы будем жить дальше. Деньги кончились. Еще, слава богу, афонские монахи помогли.
— Афонские монахи? — Кони посмотрел на него с любопытством.
— У нас в министерстве был секретный фонд для монастыря. Каждый год приезжали монахи за пособием. Ну и угораздило их прибыть в Петроград в октябрьские дни. Но деньги получить монахи успели. Они от нас, а к нам господин Троцкий пожаловал, подлая личность. Принимать дела… Остались мы без службы. Вот монахи и отказались от пособия в пользу безработных мидовцев. — Он неожиданно улыбнулся. — Сразу после революции времена были идиллические. Сейчас даже представить себе трудно — два наших товарища, Висконти и Таубе, пришли ночью в министерство и выкрали списки сотрудников, чтобы по ним раздать деньги. На следующий день их арестовали. Расстрельное дело! Ни одно правительство бы не пощадило, а тут начались хлопоты. За Таубе, кажется, мамочка хлопотать прибежала. Его отпустили. Потом и Висконти отделался легким испугом…
— А как ваша служба у Ярошинского? — спросил Покровский. — Очень завидное место он вам предложил.
— Опустел особняк на Миллионной, — ответил Лопухин. — Банки Ярошинского прикрыли, а где сам господин Ярошинский — я не знаю. И знать не хочу. Вот кто Россию за горло держал — такие господа, как Ярошинский, Поляков… Представьте себе, отзываюсь я на его приглашение, прихожу на Миллионную. Господин Ярошинский — сама любезность. Перспективы рисует радужные. Зарплата — больше чем в министерстве, поездки по всему миру. Потом дает лист чистой бумаги: «Прошу вас изобразить просьбу об увольнении с поста члена правления». — «Помилуйте, — удивляюсь я, — что это значит?» А он мне с улыбкой: «Такой у нас порядок. Перед занятием должности будущие сотрудники подписывают «увольнительную» бумагу. Я храню ее в сейфе. В нужный момент она извлекается на свет божий, и содержащаяся в ней просьба удовлетворяется».
— Подписали? — спросил Кони.
— Подписал. Только самого Ярошинского большевики «уволили» и без заявления… Вот и сидим на бобах.
А Сазонов хорош — прислал письмо из Ялты с упреками: почему я не распорядился отправлять ему туда жалованье!
…Изредка жизнь преподносила и приятные сюрпризы — с Урала, с Каслинского завода приехали в Петроград рабочие, разыскали Кони и преподнесли большой бюст Пушкина каслинского литья и мешочек муки. Анатолий Федорович был растроган, долго не мог справиться с волнением. Потом вместе пили чай в холодной гостиной. Рабочие вспоминали, как Кони помог им в сенате выиграть дело против заводчика, захватившего издавна принадлежащую им землю.
Кони слушал рассказы о переменах на заводе, о трудных первых шагах, о том, как выручали рабочих и их семьи эти, с боем вырванные у хозяина клочки земли в самое голодное время, и думал: «Сколько в моей жизни было событий куда более значительных, чем дело каслин-цев, о котором я уже и думать забыл, а для этих серьезных, судя по всему, — умудренных опытом и каких-то очень деликатных во всем людей победа над заводчиком, получение земли — событие. Нет, не может быть мелочей, когда имеешь дело с людьми!»
В конце 1918 года Анатолия Федоровича пригласили читать лекции в Петроградском университете.
«Господину Ректору Петроградского университета. 28 ноября 1918 г. Имею честь представить, что Юридический Факультет в заседании 25 ноября с. г. единогласно постановил пригласить почетных членов Университета А. Ф. Кони и Н. С. Таганцева войти в состав преподавателей…»
«10 апреля 1919 г. Профессору Первого Петроградского Университета Анатолию Федоровичу Кони. Согласно извещения Правления Совета Ученых Учреждений и Высших Учебных Заведений от 5 сего Апреля сообщаю, что Вы зачислены на усиленный продовольственный паек…
Знаменитый сыщик Владимир Фризе — неизменный герой произведений известного писателя Сергея Высоцкого — расследует самые запутанные преступления, которые порой не под силу распутать следственным органам. В романе «В интересах следствия» произошло ограбление квартиры известного московского коллекционера. Оперативники бессильны. И тогда коллекционер обращается к знаменитому сыщику с просьбой разыскать украденную коллекцию «малых голландцев».
Подвозя летним вечером солидного капитана дальнего плавания, молодой питерский таксист Евгений и не подозревал, что на самом деле перед ним матерый рецидивист, орудием в руках которого ему, Евгению, суждено стать...
В однотомник известного прозаика, мастера детективного жанра Сергея Высоцкого вошли роман «Не загоняйте в угол прокурора», повести «Третий дубль» и «Недоразумение». Произведения отличают острая фабула, крутой, напряженный сюжет.
Высокий гражданственный пафос повести "Смерть транзитного пассажира" заключен в твердом убеждении автора: человек, предавший Отечество, не имеет права называться человеком…
Отправившись ранним утром на рыбалку, обычный дачник становится свидетелем того, как машина сбивает на шоссе мужчину.Он бежит в ближайший санаторий вызвать скорую, а когда возвращается с врачом, то видит, что жертва дорожного происшествия исчезла.
Перед вами – яркий и необычный политический портрет одного из крупнейших в мире государственных деятелей, созданный Томом Плейтом после двух дней напряженных конфиденциальных бесед, которые прошли в Сингапуре в июле 2009 г. В своей книге автор пытается ответить на вопрос: кто же такой на самом деле Ли Куан Ю, знаменитый азиатский политический мыслитель, строитель новой нации, воплотивший в жизнь главные принципы азиатского менталитета? Для широкого круга читателей.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.