Конечная остановка - [47]

Через час он нашел решение, простое и действенное. Ему еще раз придется сбежать с уроков, и, если отец, потеряв терпение, приведет в исполнение свою угрозу и отдаст его к иезуитам в Редон, что ж, тем лучше! Смена обстановки пойдет ему на пользу. Поставить крест! Начать новую жизнь! Уехать! Но сначала честно уладить все проблемы.

На другой день, когда он спустился, его тревога и горе преобразились в некую зябкую меланхолию, которая смягчала его жесты и мысли. Может, это и называется выздоровлением!

— Есть новости, — сказала Марта, которую это дело держало в напряжении, словно умело построенный сериал. — Шеро, приятель моего сына, просмотрел дела, сданные в архив. Он обнаружил, что этот Филипп Мутье уже привлекался несколько лет назад… за нанесенные телесные повреждения… Мерзкий тип. Надеюсь, что он так просто не отделается. У нас проявляют излишнюю доброту к подобным субъектам!

Люсьен слишком спешил, чтобы слушать до конца. Он вскочил на мопед и помчался к домику. Там все оставалось в том же виде, как и в последний раз. Чемодан, набитый ассигнациями, по-прежнему стоял на месте. Никто не приходил; Элиан не успела ничего сказать.

Не теряя ни минуты, он пошел в гараж и открыл пошире дверь, чтобы лучше видеть. В углу, среди покрытых паутиной банок с краской, лежала садовая утварь. Взяв лопату, он обошел лачугу. Позади нее простиралась невозделанная земля, которую отец Корбино собирался, возможно, превратить когда-нибудь в сад. Пропитанная водой земля была мягкой. Он вырыл глубокую яму, где извивались черви, и бросил туда все, что могло напомнить о пленнице: банки из-под консервов, бутылки, куски заплесневелого хлеба, всякие отбросы и конечно же мешок для белья. Он долго колебался в отношении принесенного из дома одеяла и в конце концов решил увезти его. Разровняв землю, он еще раз внимательно осмотрел все вокруг. Нет, никаких следов не осталось, за исключением сломанного замка. Но пройдут месяцы, прежде чем кто-либо заметит эту деталь. Да и какие выводы можно из этого сделать? Он запер все двери, накрыл чемодан одеялом и, прикрепив его к мопеду, бросил последний взгляд. Дом ничуть не изменился со дня похищения, когда он увидел его в первый раз. Эли-ан умерла во второй раз.

Перед тем как выехать на дорогу, ведущую в Сюсе, он выбросил связку ключей в кусты. Наконец-то он свободен. Остальное казалось детской игрой. Вернувшись в город, он поспешил на вокзал. Поставив свой мопед, он стал искать автоматическую камеру хранения… С чемоданом в руке он ничем не отличался от любого другого путешественника. Он выбрал ячейку под номером двадцать семь, потому что семь и два равнялись девяти. Хорошее число! Положив туда чемодан и заперев дверцу, он сунул ключ в карман. Оставалось отослать ключ родителям Элиан. Нет ничего проще. В зале он задержался немного у газетного киоска и успел прочитать заголовки: «Преступление в Нанте… Скоро ли будет разгадана тайна?..» Он купил «Уэст-Франс», собираясь прочесть ее позже. А сейчас он должен заняться другим. Марта ушла на рынок. Довольный тем, что остался один, он взял плотный конверт, самого распространенного образца, и мягким карандашом ровными черточками вывел адрес:

МСЬЕ И МАДАМ ШАТЕЛЬЕ

ОТЕЛЬ «САНТРАЛЬ»

4 4000 НАНТ

Он опустил ключ в конверт. И, уже собираясь заклеить его, задумался. Может, Шателье не догадаются, что это за ключ? Тогда он оторвал половину листка и печатными буквами написал фразу:

ВАШ ЧЕМОДАН НАХОДИТСЯ НА ВОКЗАЛЕ В КАМЕРЕ ХРАНЕНИЯ.

Провел по краю языком. Проверил, хорошо ли запечатан конверт. Из предосторожности он опустил его в почтовый ящик на другой улице, потом зашел в кафе, чтобы наконец прочитать газету.

Вскрытие, которое произвели в срочном порядке, позволило установить, что смерть наступила около сорока восьми часов назад. Но одна деталь потрясла Люсьена: в статье говорилось, что молодая женщина находилась в состоянии кахексии. Вероятно, это свидетельствовало о том, что тюремщики плохо ее кормили. Слово «кахексия» он встречал впервые, однако догадывался, что оно означает худобу или слабость или что-нибудь в этом роде, и не мог согласиться с подобным диагнозом. Это выглядело глубоко несправедливо. Он сделал максимум возможного, и не его вина, если…

Он продолжал чтение.

«Длительное заточение негативно подействовало на несчастную, и, судя по всему, она умерла в результате остановки сердца в тот момент, когда напавший схватил ее за горло».

Люсьен вспомнил терпеливо выпиленное дерево вокруг замка и без труда представил себе нескончаемые часы усилий при свете свечи, приступы отчаяния и снова чудовищную подрывную работу. «По сути, я никогда всерьез не задумывался над тем, что она делает, когда меня нет, — подумал он. — Если бы я знал!..» Однако ему пришлось признаться, что даже если бы он и знал, то это все равно ничего не изменило бы. Он тоже попал в плен, как и она.

Чувствуя комок в горле, он продолжал читать. Полиция безрезультатно произвела обыск в квартире Мутье. Машину его тщательно исследовали. Никаких следов. Теперь пытались проверить времяпрепровождение подозреваемого начиная с предполагаемого момента похищения, а это требовало больших усилий, так как в силу своей профессии Мутье часто переезжал с места на место. Он решительно все отрицал; однако всем казалось очевидным, что ему, как никому другому, не представляло никакого труда доставить Элиан Шателье туда, где она находилась в заточении. Разве она могла не доверять человеку, которого любила? А потом, видимо, мог вмешаться сообщник, который и занимался ею, обеспечивая тем самым Мутье алиби… Да, Филипп здорово влип. Между тем Люсьен все еще сомневался. Ему не давало покоя одно обстоятельство. Даже если перед смертью Элиан рассказала Филиппу, где ее держали взаперти, он вынужден будет молчать, чтобы не признаваться в том, что встречался с нею в тот роковой день. Речь не об этом. Люсьена смущало то, что Элиан, как только получила возможность позвонить, обратилась к человеку, которого по логике вещей должна более всего опасаться. Тут крылась тайна женской психологии, которой он не понимал. Но факты говорили сами за себя. И приходилось мириться с ними.