Конечная – Бельц - [103]

– Андреони, – выдохнул Лупу.

– Вот дерьмо! – прошипел Азаров.

– Драгош приперся в один из его борделей и устроил бойню. Подстрелил четверых людей Андреони и двух шлюх. Андреони решил, что это я приказал разгромить его бордель, и чуть было не послал к нам своих парней.

– А мы отделались «мерседесом», – подхватил полковник.

– Ну да.

– А Драгош?

– Они его скрутили на шоссе и привезли к Андреони.

– Ну и тот, скорее всего, оттянулся по полной.

– Когда старик узнал, что парень работает на нас, то решил, что нужно устроить что-нибудь исключительное. Они погрузили его на борт «Сессны» и выбросили в открытое море с высоты десять тысяч футов…

– Впечатляет, – вздохнул полковник.

– Да. Он здорово над нами поиздевался.

Азаров налил себе виски, наполнил стакан Йонуца, который снова скрылся в облаке серого дыма. Полковник размышлял, пожевывая фильтр сигареты. Нужно как-то реагировать. Драгош был порядочной скотиной, никто о нем не станет сожалеть, но когда одного из их людей бросают в океан, это не может остаться безнаказанным.

– Придется кого-нибудь послать, – предложил Азаров.

Лупу поудобнее уселся в кресле и покачал головой.

– Сначала наш человек прикончит украинца, потом расплатится с Андреони. Две цели одним ударом.

Старый мафиози резко подкатил кресло к столу и затушил сигару, раздавив ее в пепельнице.

– Оставим все как есть, Влад. На этом деле мы потеряли слишком много времени и денег. К тому же… Андреони – слишком крупная дичь.

Владимир сурово взглянул на Лупу. Поднялся, вытянулся по стойке «смирно» и приготовился произнести те слова, которые у него были всегда наготове на тот случай, если… Но Лупу его опередил:

– Хочешь подать в отставку? Угадал? Не стану тебе мешать. Владимир, ты свободный человек. Но подумай хорошенько. В нашем деле уважения заслуживает не тот, кто отвечает ударом на удар, а тот, кто выживает. Тот, кто выживет, рано или поздно повстречает врага на дороге.

Владимир молча смотрел на Лупу. Лупу тоже не спускал с него глаз и, казалось, читал мысли полковника.

– Влад, налей-ка мне еще стаканчик. Давай проведем сегодняшний вечер вместе. Закажем девочек, расслабимся. Накачаемся зубровкой – и гори все синим пламенем! Что скажешь? А? Забудь о Драгоше. Забудь об Андреони. Забудь об украинце. Пойдем выпьем. А завтра, вот увидишь, ты на все посмотришь по-другому.

* * *

В пять минут первого паром отчалил от пристани. Марк смотрел, как он медленно разворачивается вокруг своей оси, стреляя вихрями пены. До последней минуты он сомневался, взвешивал все за и против. Он чуть было не покинул остров, потом подумал о море, диких ландах, Марианне – и решил остаться. История круто в последние дни переменилась, и нужно было поразмыслить над ней. Он сможет уехать, но позже. К чему спешить. Сейчас ему больше всего хотелось взять свою сумку и вернуться к Марианне.

Они снова встретились у нее дома два часа спустя, когда полицейские получили от нее и нескольких моряков такие необходимые им, но слишком уж ненадежные показания. Они благополучно их проглотили, не вдаваясь в подробности, все списав на Карадека.

Как только Марианна переступила порог дома, Марк кинулся к ней и заключил ее в объятия. Он гладил ее черные волосы, целовал лоб, щеки, нос, шею. Потом отстранился, чтобы ею полюбоваться. Она улыбалась, еще более красивая, чем в день их первой встречи. Продолжая обнимать ее, он обхватил ладонями ее лицо.

– Я получил сообщение от сестры. Она наконец вернулась в Одессу. А еще пришло письмо от Ирины. – Той девочки, что ехала с вами? Я думала, ее…

– Я тоже так думал. Но она жива. Девушка, которую убили, – случайная проститутка. Ирина пряталась несколько недель и только сейчас смогла мне написать.

Марк обнял Марианну и потерся подбородком о ее волосы.

– А ты что собираешься делать? – спросила она.

– Не знаю.

Марк смотрел на море в маленькое окошко. От ветра по поверхности воды бежала рябь. Гортензии собирались скоро зацвести. Маленький остров Бельц словно сбросил старую кожу, и Марку казалось, что нечто подобное происходит и с ним. Труднообъяснимая трансформация, однако вполне реальная. Что-то заставляло его взглянуть на мир по-иному. Конечно, эффектная сцена, неожиданно разыгранная Марианной в порту, изменила ход событий. Теперь, когда у него появилось новое, как будто с неба свалившееся имя и настоящие документы, полицейские оставят его в покое. И румынские мафиози тоже не будут знать, что делать: по официальной версии Марк Воронин уже неделю как уехал с острова, и десятки местных жителей смогут в этом поклясться каждому, кто спросит.

Но изменилось и кое-что еще, не имевшее отношения ни к судьбе Карадека, ни к Бельцу, ни к Марианне… Что-то сокровенное. Это шло изнутри, из глубины его души, куда он никого не допускал. Он даже не сразу понял, в чем дело. Случилось это несколько часов назад. Точнее, в пять минут первого. В тот момент он возродился к новой жизни, о чем прежде даже не мечтал, на что не мог и надеяться.

Так что же произошло в эту минуту? В пять минут первого он не взошел по трапу на паром. Он готовился к отъезду, в кармане у него лежал билет на этот рейс, но в последний момент – перед самым отплытием – он передумал. Такое случилось с ним не впервые. Напротив, привычка сомневаться, колебаться, принимать решения и тут же от них отказываться, сожалеть, когда уже поздно, – была его второй натурой. Она не изменяла ему никогда. Вот и в тот день, в пять минут первого, не могло произойти по-другому. Только вот в тот момент впервые с тех пор, как он себя помнил, противный голосок, звучавший у него в голове, – мерзкий, гнусавый, жужжавший, как назойливое хищное насекомое, постоянно осыпавший его упреками, с жадностью набрасывавшийся на его боль, ошибки и сомнения и наслаждавшийся ими, как изголодавшийся паразит, – этот внутренний голос, который с самого рождения лишал его права выбора, права любить, желать и жить… впервые умолк.