Человек в трехуголке трижды ударил булавой.
— Лорд Ахдональд! Лорд Гумберлен!
Баронет Кеннези, наблюдавший всю эту сцену по обязанности представителя приемов, иронически приподнял брови. Сейчас же любопытные обступили его.
— Вы улыбнулись, в чем дело?
— Я не хочу сказать ничего дурного, но взгляните, как взволнован наш епископ, — пожал плечами баронет, — по забывчивости он благословил меня уже в третий раз. Положение тревожно, раз его преосвященство, несмотря на преклонный возраст, прибыл во дворец, разумеется не только для благословений и поздравлений с благополучным приездом…
— А?
— Что такое?
Кеннези наморщил лоб.
— Слухи. Боюсь, что это несерьезно. Принц Уэльсский немного нездоров, показав на голову, баронет вышел из залы.
В дверях он столкнулся с джентльменом, один вид которого вызвал взрыв негодования. Это был молодой человек, в дешевом изорванном костюме.
— Как вы сюда попали?
— Виноват. Мое имя Марч Суаттон. Я здесь по приглашению принца Уэльсского.
Буря вздохов прокатилась по залу. Затем произошло нечто необъяснимое: баронет с низким поклоном взял под руку растрепанного молодого человека и вышел вместе с ним.
Зала № 3
В кабинете короля царил консервативный полумрак. Грузная мебель черного дерева, классические по своей неясности картины в тяжелых рамах.
Король стыл в мрачном раздумье. Вся его прочно вставленная в кресло фигура говорила о наличии усталости и скуки.
Звонок телефона заставил его величество поднять знакомую по портретам голову.
— Вождь рабочей партии лорд Ахдональд и лидер консерваторов лорд Гумберлен имеют счастие представиться вам для принесения поздравления с благополучным прибытием принца Уэльсского, — сухо отчеканил секретарь, нажимая кнопку у стола.
На вспыхнувшем радиоэкране выступили фигуры лордов.
Король вяло махнул рукой, опуская голову.
— Вы слушаете? Его величество занято.
— Шум в соседней комнате, — полушепотом заметил секретарь, наклоняясь к другому.
— Узнайте, Джордж.
Секретарь приоткрыл дверь и отступил, столкнувшись с камер-лакеем Паркером.
— Что случилось? Почему вы врываетесь, как дикий кабан? — удивился король.
— Ужасное несчастие… Принц Уэльсский подменен. Настоящий принц в тюрьме. Тот, кто находится во дворце — самозванец!
Король облегченно вздохнул, опускаясь в кресло.
— Уберите этого сумасшедшего!
Зала № 4
— Пожалуйста! — баронет Кеннези приподнял портьеру, пропуская Марча. Вы найдете его высочество в этих апартаментах, — и он откланялся.
Под спокойным величием бронзы, строгой, враждебной ему мебели, Марч постепенно овладевал собой. Темные пушистые ковры скрадывали шаги, и только когда чья-то рука опустилась на плечо Марча, он вскочил.
Улыбка серых, спокойных глаз.
— Ничего, ничего, Марч, сидите! Право, это небольшое отступление от этикета.
— Мсье Лавузен!
— Тсс… Ваше высочество, так будет лучше, — подмигнул Лавузен, — а теперь рассказывайте.
Марч провел рукой по лбу.
— Ничего… Понимаете… пустота… после вашего отъезда из цирка я очутился в объятиях полицейского.
— Видел из окна.
— Я так и знал. Не могу утверждать, что рассмотрел ваше лицо, скорее угадал. Браво, вы, как обещали, уехали из цирка принцем Уэльсским.
— Настоящим, — добавил Лавузен.
— А что случилось с поддельным? — быстро спросил Марч.
— О, он вел себя спокойно. Вполне солидно. Сейчас же после меня принц в наемном экипаже прибыл во дворец, где был арестован как наглый самозванец и отправлен в тюрьму.
Марч вскочил.
— Поздравляю! Это волшебно!
— Вполне реально. Но расскажите о себе, Марч!
— Со мной было хуже. Я попал в полицию, при обыске у меня нашли бомбу. Кто ее подсунул, не знаю.
— Я. Видите, Марч, согласно здравому смыслу, человека с бомбой всегда легко отыскать в полиции. Но это пустяки. Во дворце же произошло нечто не уступающее цирковым аттракционам. По приезде я немедленно успокоил мою мать королеву… и, кстати, познакомился с ней. Материнское сердце ее так скорбело о моих беспутствах, что второпях не нашло разницы между мной и ее кровным сыном. Немедленно был созван экстренный совет членов королевской семьи и при участии лорда-канцлера было решено тайно произвести расследование о заключенном самозванце. Я давал дельные советы.
— Но король, что говорит король?
— Свидание с отцом, — продолжал задумчиво Лавузен, — протекало в лирических тонах, с полчаса я плакался в ошибках молодости, хитрый старикашка вытянул из меня все подробности моих ночных шатаний. Со скорбью я обещал кончить со всеми пороками и дал клятву перед английским богом вести жизнь прилично, отдавая все время на благо родине, то есть обещался стоять в Вестминстерском аббатстве, играть в гольф и кататься верхом.
— Кстати, Лавузен, вы не рассказали отцу о маленьком ателье на рю Севинье? — со смехом прервал Марч.
— Нет, я великодушен. Это бы убило старика. Но, главное, Марч, я рассчитываю на тебя. Ты будешь всегда при мне. Помни: малейшая ошибка — и все наше здание рухнет. Во мне смешанная кровь: мать англичанка, — отсюда мое изумительное произношение и знание Англии, но по отцу я француз, сжигаемый пламенем веселья. Язычки этого пламени вырываются наружу. Ты другое дело, в твоих жилах течет мутная окись, заменяющая англичанину кровь.
